По ступеням «Божьего трона». Г.Е. Грум-Гржимайло
Читать онлайн книгу.
встречать хуланов и джигетаев. Сравнивая дикую лошадь с двумя последними, мы видим следующее существенное различие в повадках тех и других.
Дикая лошадь – житель равнинной пустыни и выходит на пастьбу и водопой ночью; с наступлением же дня возвращается в пустыню, где и остается отдыхать до полного захода солнца. Весною, когда в табуне есть жеребята, она отдыхает всегда на одном и том же месте. Это свидетельствуется тем, что мною была найдена площадка около 18 кв. м, сплошь покрытая толстым слоем жеребячьего навоза. Почти полное отсутствие крупного помета заставляет предполагать, что место отдыха табуна изменяется, когда жеребята подрастают, и остается постоянным во время их малолетства.
Дикие же ослы – жители подгорных стран по преимуществу. С восходом солнца стадо их выходит из гор на пастбище и водопой, к заходу же солнца возвращается обратно в горы, где и ночует. Они предпочитают горы, покрытые степною растительностью, вообще так называемые «сырты»; но водятся также и на пустынных плоскогорьях. Мы встречали хуланов и джигетаев массами, но мест их постоянных кочевок найти не могли.
Дикие лошади ходят большею частью гуськом, особенно когда уходят от опасности; хуланы же и джигетаи, будучи испуганы, всегда толпятся и убегают в беспорядке. Вследствие привычки лошадей ходить гуськом по всей местности Гашуна идут глубоко проторенные тропинки; между тем там, где водятся хуланы и джигетаи, мы этого не встречали, за исключением долины верховий ганьчжоуской реки (Хый-хэ) в Нань-Шане. Одним из самых отличительных признаков присутствия в данном месте диких лошадей служат громадные кучи помета близ троп; на эту особенность указал нам мулла, который тотчас же, по прибытии нашем в Гашун, по этому признаку определил, что лошади были на водопое накануне.
В случае опасности жеребец дикой лошади убегает вперед в тех только случаях, когда в табуне нет жеребят; да и тогда часто отбегает в сторону и всеми движениями своими выражает крайнее беспокойство; хулан же более эгоист и мало заботится об опасности, угрожающей его гарему и подрастающему поколению.
Хулан и джигетай не ржут, а кричат, да и то весьма редко. Дикая лошадь, наоборот, ржет звонко, и ржанье это совершенно схоже с ржаньем домашней лошади; точно так же, когда дикая лошадь сильно испугана, то ее храп и фырканье напоминают наших лошадей.
Неоднократно приходилось слышать, что, кроме каурых, бывают еще голубые и пегие лошади. Голубых мы совсем не видали. Пегих лошадей, нам казалось, мы видели, когда рассматривали табун с двух– или трехкилометровой дистанции; с приближением же к лошадям эта пегая окраска пропадала. Это можно объяснить, как мне кажется, световыми эффектами. Немного взъерошенная от валянья шерсть или потемневший от омертвения при линянии волос не отражают света так же сильно, как гладкая шерсть и живой волос. Поэтому такие места кажутся темными пятнами. От свойства освещения зависит, вероятно, и кажущаяся голубая окраска лошадей. Например, нам, при лунном освещении,