Записки капитана флота. Василий Михайлович Головнин
Читать онлайн книгу.
в котором стояли из толстых брусьев сделанные клетки, совершенно подобные клеткам птичьим, кроме величины; притом темнота не позволила нам вдруг их обозреть.
Японцы поставили нас всех рядом к стене, а сами стали рассуждать о нашем размещении. С полчаса мы стояли в ужаснейшем унынии, воображая, что, может быть, нам суждено вечно не выходить из сего страшного жилища. Наконец японцы спросили меня и господина Мура, которого из матросов мы иметь хотели с собой. Мы очень обрадовались, полагая, что они не хотят заключать нас порознь, и просили, нельзя ли еще присоединить к нам господина Хлебникова, но японцы на это не согласились. Причина отказа их была весьма основательна: они сказали, что с матросами должен быть один из офицеров для того, чтобы он мог своим примером и советами ободрять и утешать их в несчастии, без чего они совсем потеряют дух и предадутся отчаянию. Сделав нам такой ответ, японцы повели меня, а за мною господина Мура и матроса Шкаева вдоль строения в одну сторону, а прочих в другую.
Мы со слезами простились со своими товарищами, считая, что, может быть, уже никогда не увидимся. Меня ввели в коридор, сняли сапоги и вовсе развязали веревки, потом велели войти в маленькую каморку, отделенную от коридора деревянной решеткой. Я оглянулся, думая найти за собой Мура и Шкаева, но в какое изумление пришел, увидев, что их тут не было, и не слыша их голоса. Японцы же, не сказав мне ни слова, заперли дверь замком, а выйдя из коридора, и его замкнули также. Тогда я остался один. Вообразив, что мы заключены все порознь и, вероятно, никогда уже друг с другом не увидимся, я бросился на пол в отчаянии.
Заключение наше в тюрьме в городе Хакодаде. – Дурное содержание и строгость караула. – Свидание с градоначальником; вопросы его, открытие некоторых бумаг и обстоятельств, для нас пагубных. – Отправление из Хакодаде. – Происшествия на пути. – Прибытие в Матсмай и заключение в ужасную тюрьму.
Долго я лежал, можно сказать, почти в беспамятстве, пока не обратил на себя моего внимания стоявший у окна человек, который делал мне знаки, чтобы я к нему подошел. Когда я исполнил его желание, тогда он подал мне сквозь решетку два небольших сладких пирожка и показывал знаками, чтобы я поскорее их съел, изъясняя, что если другие это увидят, то ему дурно будет. Мне тогда всякая пища была противна, но чтобы не огорчить его, я с некоторым усилием проглотил пирожки. Тогда он меня оставил очень с веселым видом, обещая, что и вперед будет приносить. Я благодарил его, как мог, удивляясь, что человек, по наружности долженствовавший быть из последнего класса в обществе, имел столько доброты сердца, что решился чем-нибудь утешить несчастного иностранца, подвергая себя опасности быть наказанным.
Вскоре после сего принесли мне обедать, но я не хотел есть и отослал все назад, потом и ужинать приносили, но мне и тогда было не до еды. Я то ложился на пол или на скамейку, то ходил по комнате, размышляя, нельзя ли как-нибудь уйти. На сей конец рассматривал