Добиться такого сочетания достаточно трудно и оно, в каких-то ситуациях, может стать одной из основных причин профессиональной деформации – этой разновидности психологического диссонанса, который должен быть нейтрализован и идеальный разведчик для этого находит исключительно свои собственные психологические механизмы. Обычно это какие-то стойкие интересы, увлечения, о которых он предпочитает не распространяться. Более того, он максимально долго скрывает их, делая достоянием гласности только после окончательного выхода из профессии. Возможно, в этом проявляется истинная интровертированность идеального разведчика, который вовсе не склонен раскрываться, тем более демонстрировать свои интересы, которые никак не относятся к его профессии. Но это может означать и неуверенность разведчика в самом себе, в невозможности в полной мере реализовать себя в разведывательной деятельности, что в какой-то степени указывает на неудовлетворенность разведчика, на определенный диссонанс между разведчиком и его профессией.

      5. Принято считать, что смысл разведывательной деятельности настолько очевиден, что он, по умолчанию, осознается разведчиком еще в процессе его подготовки. При этом под смыслом разведывательной деятельности в классической разведке понимается ответ на вопрос: «Зачем?». В то время, как идеальный разведчик пытается найти свой смысл разведывательной деятельности, отвечая на вопрос: «Почему?» И для него различие между этими вопросами имеет принципиальный характер. Он понимает, что ответ на вопрос «зачем?» предлагает иллюзию, правильный ответ в виде его личной правды, но не истины. Причем такая правда настолько убедительна, что не только не вызывает сомнений, но и блокирует какие-либо дальнейшие попытки понять смысл. Именно отсюда преданность, долг, честь, совесть, ответственность и т.п. А ответ на вопрос «почему?» может, нет, не определить смысл, а предложить путь его познания, т.е. движения к истине. Который никогда не заканчивается.