Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему. Джозеф Стиглиц
Читать онлайн книгу.
чем прозрачнее рынки, тем скорее они будут конкурентными. Именно поэтому банки ведут серьезную борьбу по сохранению их бизнеса в письменной форме производных, рискованных продуктов, которые находились в центре краха AIG, в тени внебиржевого рынка[182]. На этом рынке информацию о получении хороших сделок потребителям получить довольно сложно. Все имеет свои нюансы, – ситуация, радикально противоположная ситуации на открытом и прозрачном рынке. И поскольку продавцы продают постоянно, а покупатели входят на этот рынок лишь периодически, продавцы владеют бо́льшим количеством информации, чем покупатели, и, соответственно, используют эту информацию в свою пользу. Это означает, что в среднем продавцы (например, банки) могут оттянуть гораздо больше средств у покупателей. Грамотно организованные открытые аукционы, наоборот, гарантируют, что товар отправится к тому, кто оценит его наиболее высоко, – это и есть отличительный признак эффективности. Цены доступны для общества – это и позволяет принимать решения.
Недостаточная прозрачность деятельности многих банкиров искажает общую экономическую картину. Без актуальной информации рынки капитала вряд ли будут вести дисциплинированную игру. Денежные потоки не будут направлены туда, где от них будет больше прибыли, или в те банки, где банкиры распорядятся ими наиболее оптимальным образом. Никто не может с уверенностью знать, каково настоящее положение дел в банковском и финансовом секторах, – и причиной тому отчасти являются теневые транзакции деривативов. Была надежда, что недавний финансовый кризис внесет некоторые изменения, однако банкиры всячески этому сопротивляются. Они препятствовали, например, требованиям на бо́льшую прозрачность для деривативов или введению правил, ограничивающих антиконкурентную практику. Эта рентоориентированная активность стоила десятки миллиардов долларов. Хотя в этих битвах банкиры выигрывали далеко не всегда, однако одержанных ими побед вполне хватило для того, чтобы у нас осталось множество нерешенных проблем. Например, в конце октября 2011 года[183] крупнейшая американская финансовая компания стала банкротом (восьмое по величине банкротство в списке такого рода «рекордов»), отчасти из-за выпуска комплекса деривативов. Очевидно, что рынок этого не предвидел, по крайней мере, не так скоро.
Один из путей, на которых верхушка общества имеет такие преимущества для себя на рынке и в политической сфере, – увеличение собственного дохода за счет остальных.
Финансовый сектор выработал большое количество инструментов и различных форм рентоориентированного подхода. Некоторые уже были упомянуты, но есть и другие. Скажем, преимущество в асимметрии информации (например, реализация гарантий, которые не будут работать, покупателям, которые не знают об этом)[184]. Или – взятие на себя чрезмерных рисков в ситуации, когда государство, поддерживая
Дериватив – это только финансовый инструмент, отдача от которого получена на основе чего-то еще, например, деятельности фондовых рынков, или цены на нефть, или стоимости облигаций. Несколько банков получили немыслимую прибыль, поддерживая непрозрачность рынков, получая для себя суммы, оцениваемые более чем в $20 млрд в год.
В Нью Йорке 31 октября 2011 года MF Global Holdings, брокерская фирма, управляемая Джоном Корзином (Jon Corzine), подала на банкротство. Это было восьмое по величине корпоративное банкротство в истории США и самый большой провал фирмы, специализирующейся на ценных бумагах, с того момента, как Lehman Brothers Holdings Inc. подала на банкротство в сентябре 2008 года.
Пока идут споры о том, является ли использование информационной асимметрии неэтичным (отраженное в максиме «caveat emptor», накладывающее обязательство на покупателя быть осведомленным о возможности информационной асимметрии), нет никаких сомнений, что банки переступили черту. См. дискуссию в последующих главах по поводу больших штрафов, выплачиваемых банками за деятельность, которая носила мошеннический и обманный характер.