На прилавке, на льняной кружевной салфетке, какие подают к праздничному столу, лежала большая столовая ложка, поблескивая серебром в свете ламп. В углублении виднелся рельефный женский портрет, вокруг шла какая-то длинная надпись. Узкая ручка-черенок, расширявшаяся к окончанию, была украшена фигурой обнаженной девушки в окружении узоров. Ювелир перевернул ложку. На обратной, выпуклой стороне видна была слегка затертая странная птица с двумя головами, над которыми висела корона. В одной лапе птица держала какую-то палку, похожую на меч, в другой шар с крестом.

      С обратной стороны ручка была плоской, на расширяющемся её конце стояло целых четыре клейма. Сначала две странных буквы, потом четыре цифры, над которыми стояли еще какие-то буквы, потом еще клеймо с цифрами и в конце какая-то странная фигура.

      – Грегор! – крикнул ювелир внутрь комнаты. – Тут интересная вещица для тебя.

      Из двери вышел элегантно одетый господин лет на десять моложе ювелира. Он посмотрел на Давида, на ювелира, и взял ложку в руки.

      – Ишь ты. Царская ложка!

      – Так уж и царская? – удивился ювелир.

      – Царскими называют ложки из серебряных рублей с портретом царя или царицы, – ответил Грегор и повернулся к Давиду.

      – Молодой человек из России?

      – Нет. Я из Австрии. Из Вены. Мой папа был из России.

      – Фамильное серебро?

      – Да, фамильное.

      – Продаете?

      Давид почувствовал раздражение. Он не собирался говорить с посторонними, ему нужен был только ювелир.

      – Хочу заказать кольца.

      – Много у вас ложек?

      – Пять.

      – А изначально было шесть?

      Давид кивнул. Кто он такой, что ему надо?

      – Одну уже продал?

      Давид дернулся как от пощечины, протянулся за ложкой. Он не увидел, но спиной почувствовал, что Айна стоит рядом.

      – Одна пропала во время погрома. В Кишиневе.

      Грегор посмотрел на него внимательно.

      – Давид, – Айна дернула его за рукав.

      – Печально, – сказал Грегор.

      Он вдруг протянул Давиду руку через прилавок

      – Грегор Аранович, эксперт Буковски-аукциона.

      Давид растерялся. Он знал, что Буковски – знаменитый художественный аукцион. Вот почему эти вопросы. Он неуверенно пожал протянутую руку.

      – Давид, – голос Айны звучал почему-то жалобно.

      Он обернулся. Айна держала его за рукав, не сводя глаз с ложки в руках у Грегора.

      – Можно выставить пять штук за 1500 для начала, – сказал Грегор.

      – За 1500? – у Давида пересохло во рту. Квартира, которую снимал Борис, стоила 1020 крон в год.

      – Думаю, что поднимем до 2000. Минус 25 % комиссионных – будет 1500 на руки. Жаль, что не шесть.

      – Давид, не надо, пойдем, – Айна чуть не плакала.

      Давид удивленно посмотрел на нее. Она выглядела растерянно, почти испуганно.

      – Не