«Допуская большую степень преувеличения и делая скидку на сенсационные добавления, лишь с трудом берусь отрицать возможность визуализации и оживления тулпа. Кроме того, у меня была возможность видеть подобные мыслеформы, да и моя природная недоверчивость заставила меня провести опыты на самой себе, и мои усилия увенчались успехом. Чтобы избежать влияния всех видов ламаистских божеств, которых я ежедневно видела вокруг себя, выбрала для своих экспериментов более мелкий персонаж – монаха, низкого и толстого, совершенно безобидного и смешного на вид.

      Закрывшись в цам, я занялась выполнением предписанных ритуалов и концентрацией мысли. Через несколько месяцев фантом монаха был образован; фигура его постепенно фиксировалась и приобретала живые черты; он стал добрым гостем, живущим в моем жилище. Затем я нарушила уединение и отправилась путешествовать со своими слугами и палатками.

      Монаха мы включили в свою компанию. Хотя я жила открыто, каждый день скакала многие мили на лошади, иллюзия не разрушалась: толстого трапа видела то тут, то там, и мне не требовалось думать о нем, чтобы он появился. Фантом действовал естественным образом, как и все путешественники, и я не давала ему никаких указаний на этот счет. Например, он ходил, останавливался, осматривался вокруг. Иллюзия была главным образом визуальная, но иногда я чувствовала, словно его ряса слегка задевала меня, а однажды мне показалось, что он дотронулся до моего плеча рукой.

      Черты, которые я придумала, выстраивая свой фантом, постепенно менялись. Толстое с румяными щеками лицо похудело, затем приобрело слегка насмешливое, хитрое и неприятное выражение; он стал более беспокойным и лысым – короче, вышел из-под моего контроля. Однажды пастух, привёзший мне в подарок масло, увидел тулпа в моей палатке и принял его за живого ламу».