Свои камни. Вадим Олегович Калашник
Читать онлайн книгу.
как же ты говоришь?
Да самодельно как-то, – ответил дед. – Тут главное о любви помнить и просить не столько выгоды себе, а добра другим Господь это ценит. Ладно, Ванька, заболтались мы с тобой. Вон и пришли уже. Тут будем на ночное становится. Вон и Степан с Андреем идут.
Пасти стадо в ночное пришлось потому, что правление решило ударно перестроить разом и коровник, и конюшню.
Коровы расположились ближе к воде, поревели, да и улеглись. Лошадей отогнали в низинку, и они там кивали головами, похрипывали и бродили под звездами. С реки приполз туман, укрыл мирных коровок, так заботливо, что даже крики ночных птиц их не тревожили. А кони бродили в своей низинке, кивали головами и иногда смотрели на звезды.
Потрескивал костер и дымок вертикально поднимался вверх, казалось, к самым звездам. Ваня лежал на одеяле и смотрел в ночное небо. Сначала он отыскивал звезды знакомые по висевшей в классе звездной карте. Но скоро глаз уже различал звезды, которых на карте не было, а потом Ваня уже не видел ничего, кроме звезд. В этот момент ему вдруг захотелось сделать так, как сказал дел, но, чтобы не слышали остальные. Ваня мысленно попросил, по-своему, как умел, но в тот раз ничего не произошло.
Происходить стало потом. И происходить так быстро, что Ваня только диву давался. Еще недавно он ловил раков и ни о чем не думал, а теперь чуть не каждый день в деревню приезжали милиционеры и кого-то увозили. Правда некоторые потом вернулись, но где были не рассказывали, а только исподлобья глядели на остальных. Однажды забрали даже деда Афанасия, но через неделю он вернулся, потому как исконно крестьянское его происхождение никакими доносами перевесить было невозможно.
Что хотели от Афанасия он так и не понял. Человек в васильковой фуражке то грозил ему, то взывал к крестьянской сознательности, то обвинял в пособничестве контрреволюции, то соблазнял невиданными перспективами.
Но дед ничего ему ответить не мог, поскольку никак не мог понять, чего на самом деле хочет от него этот человек. Тот видимо и сам не знал, в чем уличить сельского пастуха. И, продержав его неделю в тюрьме, выпустил на все четыре стороны, хотя и погрозил, «мол ты у нас на примете».
Дед вышел из тюрьмы, решив, что такую непонятную историю с ним мог сотворить только бес. Как мог попросил заступничества у Бога и вернулся домой.
Но там была новая напасть. Бабка Аглая, переживая за деда, слегла и ослепла на один глаз. Прибывший из района на пятый день доктор констатировал застарелую опухоль и велел крепиться.
Они и крепились. Гроб для бабушки дед сколотил сам. На похороны Ваню не пустили, потому как была годовщина Революции и на сборе должны были присутствовать все.
Ваня с удивлением наблюдал за тем, как меняются люди. В школе все время говорили про каких-то врагов народа. Которые всюду развели вредительство и мешают крестьянству и рабочим строить светлое будущее. Что всюду заговоры. Все теперь смотрели друг на друга с опаской, и надо было следить за тем, что говоришь, и за тем, чтобы поменьше людей знало, что ты делаешь. Совсем плохо стало Ване, когда вдруг забрали Арсения