Без войны и на войне. И. С. Конев
Читать онлайн книгу.
оциация с его любимым романом «Война и мир», в частности той сценой, когда Андрей Болконский посещает своего отца. Трудно вообразить, что стиль общения этих людей мог быть иным.
В нашей повседневной жизни я называла его просто папа, он меня лаконично Наташа, а в письмах – «дорогая дочь». Когда же отец начал прибаливать и у меня появился страх его потерять, я стала говорить «папочка». Хотелось длить и длить эти годы, месяцы, дни, проведенные с ним рядом. Когда я замечала его телесное угасание, у меня от страха замирало сердце. Хотя сознание отца было в полном порядке, он старался успеть рассказать о важном, переломном, не размениваясь на мелкие детали.
В течение работы над книгой, мне приходилось тесно соприкасаться с миром «большой истории», что требовало взгляда на многие события с определенной временной дистанции, поэтому я зачастую называла отца просто по фамилии – Конев.
Я выступаю всего лишь как повествователь, рассказывая о том, что мне известно со слов отца, мамы, близких и друзей семьи. В своей книге я широко использую отрывки из дневников и мемуаров отца. Большинство из них не были ранее опубликованы.
Мне было очень важно обратить особое внимание на те эпизоды жизни Ивана Степановича Конева, которые воссоздают портрет человека, воплотившего черты уникального, на мой взгляд, поколения. Поколения, которое участвовало в двух мировых войнах.
Но Конев был не только выдающимся полководцем. На протяжении всей жизни ему приходилось взаимодействовать с людьми, которые вершили судьбы нашей страны: Конев и Сталин, Конев и Хрущев, Конев и Жуков… Воспоминания и впечатления от этих встреч вы также найдете в книге.
В последний год жизни отец подарил мне только что вышедшую из печати книгу своих мемуаров «Записки командующего фронтом» с дарственной надписью, исполненной глубокого смысла, теперь она выглядит как своего рода завещание. Меня, двадцатилетнюю, сам текст книги тогда воодушевить не мог: военные мемуары, без соответствующих знаний, – сложное чтение. Погружаться в серьезные материи в студенческие годы я была еще не готова, оправдывала себя тем, что со временем прочитаю-таки эти мемуары и смогу разобраться в том, что отец передавал нам как свое наследие. Так и вышло. Сегодня изучение написанных отцом книг стало важным делом моей жизни. Я неплохо ориентируюсь в емком архиве отца и время от времени погружаюсь в детали того или иного события, о котором идет речь в его воспоминаниях. Испытываю особую радость, если нахожу какие-то эпизоды, которые до сих пор не были известны. Случается, что разбирая рукописи и записные книжки, наталкиваюсь на удивительные, даже неожиданные послания: словно, спустя много лет, отец решил приоткрыть какие-то моменты своего бытия, и, обращается ко мне, повзрослевшей, приглашая к диалогу.
Так, например, я обнаружила фрагмент его размышлений о Толстом и совете в Филях из уже упомянутого мной романа Льва Толстого. Я хорошо помню, что отец сопоставлял события нашей первой Отечественной войны 1812 года, с теми что происходили на подмосковных полях осенью 1941 года. И в которых ему довелось участвовать. Сопоставлял, анализировал, эмоционально откликался. В тот период он был погружен в работу над статьей о битве за Москву. События тех дней он считал важнейшими в своем формировании как полководца.
А недавно я обнаружила записную книжку, почти не заполненную какими-либо заметками, и уже собиралась отправить ее в дальний архив, как мое внимание привлек знакомый угловатый коневский почерк и любопытный текст. Он был о Сталине…
Конев написал о нем в середине 1960-х годов, когда готовил к печати свои мемуары «Сорок пятый год», и даже сделал отдельную главу «О Сталине», но разрешение на публикацию из ЦК он так и не получил. Пришел ответ: пока не желательно. Сегодня у читателей есть возможность познакомиться с этими воспоминаниями свидетеля эпохи, очень, кстати, сдержанного в оценках. Недаром стиль, выбранный отцом, – это стиль исторических хроник: он описывает только то, что сам видел и сам пережил.
В найденной записной книжке содержится оценка Коневым личности Сталина глазами югославского генерала Джиласа, с которым советский маршал встречался в 1944 году, когда войска 2-го украинского фронта находились в Северной Румынии. Вот что об этом пишет сам Джилас: «Когда я встретил маршала Конева – одного из главных сталинских командиров военного времени, имевшего репутацию человека сверхчеловеческой смелости и присутствия духа, я попытался выяснить некоторые особенно интересовавшие меня вопросы.
… А Сталин? – спросил я. Стараясь не показать удивления по поводу моего вопроса, Конев после короткого раздумья ответил: “Сталин всесторонне одарен. Он обладает блестящей способностью видеть войну в целом и это позволяет ему столь успешно руководить”. Он не сказал мне более ничего, ничего, что могло бы прозвучать шаблонным прославлением Сталина…».
Подобные «послания», кроме несомненной исторической значимости, оттеняют особенности личности самого отца, которого я, будучи поздним ребенком, знала уже не молодым, в его «осень жизни». Они привносят знания, которые по прошествии лет становятся для меня все драгоценнее. Например, в пачке листов о роли комиссара дивизии я нашла любопытный эпизод, повествующий о