Утро началось с суматохи…

      – Владленушка, просыпайся!

      – Ммм…

      – Просыпайся, тебе говорю!

      – Угу…

      – Вставай давай, ректор к тебе идет!

      Я скатилась на пол. Как ректор? Зачем идет? А я не причесана, не одета, не умыта, и вообще…

      – Мисс Зельсберг, – ровный стук в дверь, – позвольте войти.

      А если не позволю? Я вообще на полу сижу!

      – Входите. – Это не я! Котэн пропищал и… исчез! Да, исчез!

      Ректор лорд Линер зашел, а тут я: сижу на полу замотанная в одеяло, кудри на голове дыбом встали, лицо помятое, подушки ведь нет. Посмотрев на меня, ректор обвел взглядом комнату, задержался на лежащей на стуле подушке и непринужденно осведомился:

      – Почему ваша подушка на стуле?

      Почему, почему… Нравится мне так!

      – Люблю, знаете ли, – я поднялась с пола, запахивая одеяло. Все-таки девушка я приличная, и в пижаме перед мужчиной ходить моветон, – чтобы подушка на стуле лежала.

      Ректор удивленно заломил бровь, но комментировать не стал.

      – Чем обязана столь раннему визиту? – Вообще-то я догадываюсь, но вдруг причина иная…

      Лорд фон Линер сел на свободный стул, сложил руки на мощной груди и, глядя мне в глаза, начал строгим тоном:

      – Мисс Зельсберг, потрудитесь объяснить, чем вы руководствовались, когда осы́пали ректора Академии, мага Высшего порядка, чихоточным порошком?

      Мозги мои еще не проснулись, а для хорошего ответа они необходимы. Пришлось отвечать первое, что пришло в голову:

      – А это случайно. – И голос у меня такой уверенный, даже я себе поверила. Я-то поверила, а ректор нет.

      – Я еще не встречал такой наглости. – Рано или поздно пришлось бы с этим столкнуться. – Значит, вины вы за собой не чувствуете?

      Вины? Я? Так он за извинениями пожаловал? Зря, очень зря.

      – Ректор лорд Линер, – я натянула самую наглую ухмылку, – я не собираюсь перед вами извиняться.

      Мужчина встал, задвинул стул на место, подошел так близко, насколько дозволено правилами приличия, и заявил:

      – Месяц убираете общежитие фей.

      Ухмылка сползла. Феи, они ведь наглые, заставят все до мельчайших соринок убрать.

      – Так вы что, не собирались меня отчислить? – Полным надежды голосом спросила я, смотря на ректора невинным взглядом.

      Усмехаться пришел его черед.

      – Будете учиться и трудиться в поте лица, чтобы и думать забыли, как осыпать ректора чихоточным порошком.

      И, чеканя шаг, удалился из моих апартаментов. Котэн тут же материализовался.

      – И где ты был, Котэн Мурмяукович? – Я состроила кислую мину и упала на кровать.

      Котэн