Прохаживаясь по месту, отданному во власть полнейшей тишины, он ловил себя на появлении особенного рода мыслей. Не то чтобы те затрагивали плоскость смысла жизни и даже не отражали горечи от неминуемой смерти, скорее они обостряли восприятие настоящего момента, от которого в погоне за призрачными целями и идеями, доводилось отворачиваться. И он не стал исключением, решив, что жизненный успех куда важнее состояния, заключенного внутри, где-то там, где возможно размещается душа, а может просто сердце. Он умудрился дожить до сорока двух лет, считая, что все успеется, но осознал, что по дороге растратил немало возможностей.

      И только блуждая среди могил, часть из которых украшали статуи невиданной красоты, он вернулся к самому себе и стал жить. Кладбища оказываются неплохими советчиками. Пусть они молчат, но как-то по-особенному. Будто проникают в самую суть и оттуда извлекают на поверхность сознания нужные мысли. Стоящие.

      Он раньше терпеть не мог кладбища с присущей им мрачностью и будто бы опасностью. Хотелось отстраниться от места, обозначавшего существование смерти. Внезапно он осознал, что смерть находилась всюду, где была жизнь. А ведь раньше он думал, что жил, но обманывался.

      Тимур направился к могиле молодой девушки, для которой была сделана статуя, вызвавшая гнев заказчика. Ему самому хотелось бы украсить собственное место покоя таким предметом искусства.

      Глава 36