Абсолютное исцеление. Духовное целительство в тибетском буддизме. Лама Сопа Ринпоче
Читать онлайн книгу.
Мы должны ясно осознать, что сами испытываем эти три разновидности страдания, и развить в себе решимость освободиться не только от страдания боли, но также от страдания перемены и всеобъемлющего страдания.
Не распознав всех разновидностей собственного страдания, как сможем мы понять страдания других живых существ. Наше понимание страдания будет ограниченным, и как результат ограниченным явится и всякое возникающее в нас сострадание. Мы будем сопереживать лишь тем существам, чьи страдания нам знакомы. Так, понятие страдания может сузиться для нас до рамок одного конкретного заболевания.
Если наше понимание страдания ограниченно, ограниченной будет и наша идея освобождения от страдания. Распознав все три уровня страдания, мы сможем развивать в себе более глубокое и обширное сострадание, поскольку теперь мы сможем охватить им всех живых существ. В противном случае мы будем сострадательны лишь по отношению к тем, кто испытывает боль.
Страдание боли довольно легко идентифицировать. Этим термином принято обозначать такие переживания, как рождение, старость, болезнь, смерть, а также все прочие проблемы и неприятности как на физическом, так и на ментальном уровнях. Подобно отдельно взятому атому в сравнении с огромной массой материи, образующей нашу планету, болезнь – лишь одна из многих тысяч проблем, известных как «страдание боли».
Следующая разновидность страдания, страдание перемены – более тонкая и не столь очевидная его форма. Понять её можно лишь с помощью верного аналитического мышления. Страданием перемены принято называть те мимолётные удовольствия, которые нам доводится испытывать. Наслаждения эти преходящи и скоротечны, а когда мы пытаемся их продлить – они оборачиваются страданием боли.
Имея дело с преходящими удовольствиями, мы обозначаем термином «удовольствие» то, что на самом деле является страданием. Поскольку их болезненная природа не столь очевидна для нас, мы именуем эти ощущения «удовольствиями» и считаем их приятными переживаниями. Однако лежащее в их основе страдание выступает на передний план, как только первичное удовольствие сходит на нет. Попытки продолжить действие, вызвавшее приятное ощущение – будь то употребление пищи, ходьба, сидение или сон, – лишь усугубят возникший дискомфорт. Страдание становится более очевидным, и мы всё меньше и меньше испытываем то, что принято понимать под словом «удовольствие». Не существует самосущего «удовольствия в себе»; есть лишь то, что мы привыкли обозначать как «удовольствие». Мы навешиваем термин-ярлык «удовольствие» на основу для обозначения, которая отнюдь не является неким «чистым и абсолютным наслаждением», на деле она – лишь нераспознанное страдание.
Например, если сегодня мы испытываем меньше боли, чем вчера, мы говорим, что чувствуем себя хорошо, однако это вовсе не означает, что боль прошла полностью, просто её интенсивность уменьшилась. Мы обозначаем как «счастье» любое убывание наших проблем, но в действительности