Что-нибудь светлое… Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 8. Павел Амнуэль
Читать онлайн книгу.
в глубину материала.
Как она могла? Не видя, только ощущая пальцами? Аутистка. Игорь мало что знал о людях с этим… как правильнее сказать… недостатком? Болезнью? Свойством организма? Он помнил фильм «Человек дождя», великолепную игру Дастина Хофмана. Видел – мельком, правда – фильм об аутистах на канале документального кино. Много лет назад читал о детях-аутистах и решил, что все аутисты – дети. Персонаж Хофмана выглядел реальным, но все равно фантастическим – взрослого аутиста можно сыграть, но… Почему он тогда не сопоставил, ведь дети-аутисты вырастали, и что-то с ними происходило.
Но они, по крайней мере, видели.
* * *
– Извините, Фанни, – сказал Игорь. – Я все думал о той женщине… Тами, да? Ее вязанье. Она не видит, вы сказали. Но вяжет она фигуры, которые и зрячий не всякий понимает и может представить. Фракталы.
– Что? – Фанни шла по коридору, толкая перед собой тележку с простынями и наволочками, нужно было заменить постели в трех крайних комнатах.
– Узор, который вяжет Тами, – пояснил Игорь. – Фигура будто уходит в себя, повторяет себя еще и еще.
– Я не знала, что это так называется. Тами все время вяжет эти… как вы сказали? Разные. И цвета она выбирает… это так странно… у нее всегда несколько мотков ниток разных цветов, и она берет, не глядя, конечно, ощупывает пальцами, но никогда не путает. И от этого занятия ее не оторвать. Аутисты – они все такие… – закончила Фанни с извиняющейся интонацией. И добавила:
– С ними трудно. Но ничего… когда привыкаешь.
– Что вы делаете, если у нее кончаются нитки или она заканчивает что-то вязать? Ведь она не может вязать бесконечно одну и ту же вещь?
– Томер, медбрат, покупает ей каждую неделю несколько мотков разного цвета.
– Она понимает, что…
– Разного? Да. Не знаю как, чувствует пальцами. Томер пару раз приносил нитки одного цвета. Она бросала мотки на пол, раздражалась, как-то устроила истерику, еле успокоили.
– А когда заканчивает или…
– Я не знаю, как она понимает, что вещь закончена, – Фанни посторонилась, пропуская коляску, в которой сидел грузный старик, бросивший на Игоря сердитый взгляд и что-то визгливо ему крикнувший, но санитар, везший коляску, шел быстро, и Игорь не расслышал сказанного. – Она вдруг бросает вязанье на пол, будто вещь становится ей неприятна, будто на ней грязь… и, если ниток в мотках еще много, сразу приступает к новому вязанью.
– А то, старое? Что делают с ним?
– Что с ним делать? У нее под кроватью стоит коробка. Томер складывает туда, потому что время от времени, обычно по ночам, она опускает с кровати руку, нащупывает коробку, достает вязанье и перебирает пальцами. Наверно, это ее успокаивает. Когда коробка заполняется, Томер выбрасывает тряпки, не все, но большую часть, чтобы было место для новых. Так продолжается много лет.
– Она у вас…
– Я начала работать в «Бейт-Веред»