Такое чувство, что из дома вышло только мое тело, все же мысли остались там. Все, как одна, крутились возле Мины, спящей в моей кровати. Я ждал ее приезда, затем смирялся с одиночеством и пропастью, в одночасье возникшей между нами, и снова ждал. Частенько представлял себе нашу встречу и видел ее совсем в другом свете.

      Я смотрел на нее и не узнавал. Осталось ли в ней хоть что-то от той девушки, которую я когда-то давно, в прошлой жизни, провожал и сам сажал на поезд в столицу? Зная, что это оттолкнет нас друг от друга, решился бы на это снова? Точно не смог бы запереть в доме посреди леса, лишая будущего. Ей и так досталось.

      Закрывал глаза, силясь уснуть, и снова широко распахивал, всматриваясь в подрагивающий огонек в доме напротив. Как там она?

      – Грр-р, – гаширу не нравилось, что я без конца ворочаюсь. А еще ему не очень-то нравилось мое соседство и вторжение на его территорию, что бы я там не наговорил Мине.

      – Потерпишь, не маленький, – толкнул плечом пушистый бок, устраивая свою голову на Кире.

      Кровати тут не было. Гашир, еще будучи маленьким котенком, ее сожрал. Случайно нашел его на тропе, пытался отыскать его нору, но нашел только следы браконьеров. Пожалел сиротку, забрал с собой вместо того, чтобы доложить в департамент. Что бы сделала Мина? Та, которая сейчас спит в моей кровати, написала бы тучу отчетных бумажек и постановила бы усыпить или запереть в клетке хищника. Та, которую я полюбил когда-то, кормила бы его с бутылки и заменила мать.

      Зачем она приехала? Хотелось бы верить, что ради меня, но интуиция вопит об обратном. Нет, совсем не из-за меня. Самый близкий мне человек стал чужим. Когда это случилось и почему? Готов ли я лишиться ее?