Свистулькин. Александр Прост
Читать онлайн книгу.
чиновником выглядела невозможной. Куда более убедительным казалось, что Рыжиков просто пересказал бродячие слухи, приписав их авторитетному источнику и украсив выдуманными подробностями, стараясь придать себе значимости и посвященности в столичные тайны.
Донесения Беркасова и Будкевича полностью перевернули устоявшееся мнение. Рыжиков сообщает мелкое, в сущности, обстоятельство, кардинально меняющее представление о достоверности источника. Согласно письму Аплечеев прибыл в дом Верескина часа через два после начала дознания и застал Прохора Степанова с обильными следами зуботычин. Бывший обер-полицмейстер считал, что влиятельная и богатая родня покойного пыталась замять скандал с самоубийством и успела подкупить или как-то иначе заинтересовать полицейских чиновников. Церковь и государство боролись, как могли, с самоубийствами; в частности, хоронить таких покойников полагалось без отпевания и «в бесчестных местах». Как передает Рыжиков:
«Прохиндеи раскопали в вещах у Прохора несколько мелких ассигнаций да копеечную табакерку, может, даже подбросили, и пытались повернуть дело, дескать, Прохор украл. Убил и украл. Будь у них на каплю больше соображения и меньше жадности – подкинули бы чего существенней. Лупили нещадно, ждали, оговорит себя».
Табакерка и ассигнации – детали, ставшие известными лишь в наши дни по донесениям Баркасова и Будкевича. Рыжиков мог узнать такие подробности только от Аплечеева – следовательно, беседа действительно имела место, пусть даже менее подробная и откровенная, чем представляет Иван Иванович. Это позволяет доверительно отнестись и к описанию событий той ночи. Немаловажно, что оно ни в чем не противоречит другим сообщениям о проявлениях феномена постжизни Свистулькина, которые Ивану Ивановичу не могли быть известны.
В то же время едва ли разумно полностью положиться на письмо Рыжикова и отнестись к нему как к документальному источнику. Не стоит забывать, что перед нами пересказ Аплечеева, который, в свою очередь, пересказывает по памяти показания Прохора Степанова, которые слышал несколько месяцев назад. Вне всякого сомнения, диалоги, например, могут быть только реконструкцией. Невозможно представить несколько человек, последовательно передающих что угодно дословно, ничего не изменив и не спутав. Особенно ненадежен здесь, конечно, первоисточник, то есть сам Прохор, который едва ли мог в точности передать господский разговор. Слишком велик в ту эпоху культурный разрыв между крепостным крестьянином и дворянином.
Письмо Рыжикова очень обширно и приводится с некоторыми купюрами, содержащими нравоучительные рассуждения и глубокомысленные догадки.
«…Шум, доносившийся со второго этажа, не умолкал, но, больше того, усиливался. Прохор и иные дворовые люди опасались предстать перед барином, зная его горячий нрав, тяжелую руку и наклонность к возмездию известного рода. Поручик к тому же успел принять лобзание Бахуса, что…
…Прохор Степанов