Собачьи истории. Джеймс Хэрриот
Читать онлайн книгу.
другого выхода нет. Джеймс или я подежурили бы около него, но нам нельзя пропустить заседание. Это произвело бы неблагоприятное впечатление.
Тристан, пошатываясь, вернулся в гостиную, а я надел пальто. На крыльце я остановился и прислушался. Пес по-прежнему выл.
Заседание общества прошло очень успешно. Проводилось оно в одном из роскошных отелей Бротона, и, как обычно, наиболее интересными были разговоры ветеринаров в баре после конца заседания. Испытываешь такое умиротворение, слушая рассказы о трудностях и ошибках своих коллег – особенно об ошибках.
Я развлекался тем, что старался угадать, о чем с таким оживлением беседуют те или иные группы, на которые разбились люди в переполненном помещении бара. Вот тот оратор вдруг нагнулся и сделал несколько рубящих движений ребром ладони – это он кастрировал стоящего жеребенка. А вон тот вытянул руку и шевелит пальцами – почти наверное, он помогает жеребящейся кобыле, корректирует положение передней ноги. И без малейших усилий. Как легки и просты самые сложные операции в теплом баре после двух-трех рюмочек!
Только в одиннадцать мы наконец разошлись по машинам и разъехались по своим уголкам Йоркшира – кто в большие промышленные города Уэст-Райдинга, кто в курортные городки на Восточном побережье, а мы с Зигфридом весело возвращались по узкому шоссе, которое, извиваясь между каменными стенками, вело в Северные Пеннины.
Я виновато подумал, что все это время ни разу не вспомнил о Тристане и его бдении. А! Конечно же, его мучения уже позади и пес давно умолк. Но в Дарроуби, выпрыгнув из машины, я замер с поднятой ногой: из Скелдейл-хауса донесся приглушенный вой. Не может быть! Время за полночь, а пес так и не очнулся? Ну а Тристан? Мне стало жутко при мысли, в каком состоянии я его найду. И дверь гостиной я отворил с содроганием.
Кресло Тристана выглядело островком в море пустых пивных бутылок. К стене был прислонен перевернутый ящик, а Тристан сидел выпрямившись, и вид у него был чрезвычайно серьезный. Я пробрался к нему, лавируя между бутылками.
– Очень было скверно, Трис? Как ты?
– Могло быть хуже, старина, могло быть хуже. Едва вы укатили, я сбегал к «Гуртовщикам» за ящиком пивка. Совсем другое дело! На третьей, а может, на четвертой чихать мне стало на псину, – правду сказать, я ему подвывал уж не знаю сколько времени. Мы недурно скоротали вечерок. Да и вообще, он уже приходит в себя. Видишь?
Пес поднял голову, глаза у него стали осмысленными. Вой прекратился. Я подошел, погладил его, и длинный черный хвост задергался в попытке дружески завилять.
– Так-то лучше, старичок, – сказал я. – Но уж теперь веди себя прилично. Дядюшка Тристан достаточно от тебя натерпелся!
Лабрадор, словно в ответ, тут же с трудом поднялся, сделал несколько неверных шагов и рухнул на бутылки.
В дверях возник Зигфрид и брезгливо посмотрел на Тристана, который все еще сидел очень прямо, с торжественным выражением на лице, а потом перевел взгляд на барахтающегося среди бутылок пса.
– Во что ты превратил комнату? Неужели нельзя было