Через день сотрудники агентства «Кайрос» в полном составе заняли места в пятом ряду Дома культуры железнодорожников. Может, в связи с коронавирусными ограничениями, а может, по каким-то другим причинам зрителей оказалось немного, и зал был заполнен примерно на треть. Внешне он абсолютно ничем не напоминал Венскую оперу – ни роскошностью убранства, ни удобством кресел, ни красотой занавеса, который попросту отсутствовал, ни лаконичным оформлением сцены, состоящим из деревянного стола, пары стульев и черного фортепиано, покрытого толстым слоем пыли. Но стоило прозвучать первой реплике Сальери, и Кристина словно выпала из окружающей реальности:

      Сальери в исполнении Антона, с которым они познакомились возле колбасной лавки с мятным зайцем на крыше, безусловно, был талантливым актером. Он говорил негромко, с такой непередаваемой горечью в голосе, что у Кристины мурашки побежали по спине. А после слов: «…Я сделался ремесленник…» – на глаза набежали слезы. Конечно же, она в школе изучала Пушкина, вернее, проходила. Проходила мимо. И только сейчас ей открылась вся мудрость поэта. Ей казалось, что строки эти – про ремесленничество – сказаны про нее, Кристину Светлову. Вся ее жизнь – однообразная рутина с редкими всплесками вроде поездки в Вену или вот этого похода на спектакль самодеятельных актеров. Хотя нет, Антона-Сальери к дилетантам отнести нельзя. Уж очень он был профессионален. Тем временем на сцене появился Моцарт. В противовес Сальери, одетому во все черное, он был воистину блистающим – камзол, обшитый золотым шнуром, кружевные манжеты, жабо с искрящейся в свете софитов брошью. От серебряных пряжек на его туфлях, щедро украшенных стразами, по всей сцене разбегались солнечные зайчики. Из-за белокурых волос, собранных в небрежный хвост и перетянутых черной лентой, Кристина сначала решила, что это Фигаро, но почти сразу поняла свою ошибку – Моцарт был моложе и выше ростом, чем руководитель театра. Оправдывая пушкинское «гуляка праздный», он принялся балагурить:

      Моцарт хлопнул Сальери по плечу, и тот от неожиданности закашлялся.

      На сцене появилось высокое создание со скрипкой в руках в длинном обшарпанном плаще и мятой шляпе с обвислыми полями, полностью скрывавшими лицо. Благодаря