Я приду к тебе ночью. Спою серенаду.

      Ты не бойся, ангел. Ты будешь рада.

      Я своей гитарой усыплю дуэнью.

      Твой отец заснёт при тихом пенье.

      А когда заснут, в своей песне

      Я спою, что ты всего прелестней,

      Что тебе подобной не бывало дамы,

      Что влюблёнными будем с тобой всегда мы.

      Говори. Скажи же, что я тебе нужен.

      Я друзей оставлю, потеряю ужин.

      Я продам тужурку. Куплю гитару,

      Чтоб ты ночью слушала графа Марра.

      Я вас люблю своим могучим телом,

      Люблю вас сердцем, вымытым в крови.

      Люблю вас тем, что мне вчера напело

      О том, кто вы.

      Как я люблю, любили прежде гунны.

      Так скиф любил и чёрно-бурый Мавр.

      В твоих речах мне слышны та́ра струны

      Под щебет да́фера и литавр.

      Ты не придёшь ко мне. Я сам тебя найду.

      Звериной поступью тебя не разбужу я.

      Я ночью спать не мог. Казалось мне в бреду,

      Что я тебя унёс в развалины Чарджуя.

      Помогите

      Назвали чужИм Именем

      Ычка дуДЫчка пруНЯсма

      СъЕл пою голову

      Хо́рам чАвкал

      но

      В ПортсиГАре

      мне скучно

      Я не юрИст

      по древесной цене

      продаётся

      Каюк

      Заграничная лодка

      Босая г

      Без колен

      Вся в рюмках

      С приложением плиткИ

      Безличного

      Счастья

      ЯРАхи

      Купите аршин

      не хотите

      не надо

      Другие проглотят

      ε

      Белые колпаки, на них повязки.

      Один за другим мелькают в пляске,

      Блестя ножами и пёстрым нарядом,

      Шестнадцать курдов сплочённым рядом.

      В землянке темно. Дымит полено.

      В бубен ударяет мальчишка пленный.

      У музыканта, наверное, лопнет щека.

      В открытую дверь шуршит река.

      «Гей! Гоп!», – кричат. «Гей!», – кричит.

      «Гоп!», – кричит старший,

      Ногой топает. Платком машет.

      Один шаг налево. Два шага вправо.

      Вокруг землянки идёт орава.

      Обходят землянку под визг дудука.

      А за дверью дьяволы без шума, без стука

      Собрались и смотрят, как в пёстрых платьях

      Танцуют ночью их земные братья.

      «Гей! Гоп!», – кричат. «Гей!», – кричит.

      «Гоп!», – кричит старший.

      Словно голодные, стучат патронташи.

      Один за другим мелькают в пляске

      Белые колпаки, а