Они сели в такси. Игорь был взбудоражен, как никогда в жизни; закрыв глаза, он воображал себя Джоном Кассаветисом, провожающим Джину Роулендс. Когда подъехали к дому, Клер поблагодарила его за вечер и погладила по щеке. Но вот последней фразы ей, наверно, произносить не стоило; впрочем, она была отнесена на счет опьянения и сразу забыта:

      – Ты мой маленький рогоносец, – сказала она и скрылась в подъезде.

      Не почувствуй он руку Клер на своей щеке, эта фраза бы его убила. Но теперь слова не имели значения.

      Клер долго не могла попасть ключом в замочную скважину. Жан-Жак поджидал ее возвращения и бросился открывать:

      – Ты в котором часу домой приходишь!

      Она, недолго думая, пробормотала, что весь вечер утешала Сабину. Жан-Жаку сразу пришло в голову, что за этой отговоркой может скрываться мужчина. И в глубине души он возликовал. По его фальшиво-удрученной физиономии пробегали судороги плохо скрываемого восторга. Если Клер завела любовника, значит, он может изменять ей на законных основаниях, просто для равновесия, может сбросить наконец груз своей вины. Без лишних затей он устремился обратно в постель, счастливый, как бог в пижаме. Сцена эта наполнила Клер грустью без названия. Но наутро она проснулась в отличном настроении. Прошлый вечер помнился ей обрывками; упуская из виду свое состояние, она перебирала в памяти моменты, когда слушала Игоря. Она отнюдь не забыла собственного волнения. И невольно осознала комизм ситуации: ее взволновал детектив, который следил за ее собственным мужем.

      Но она еще не видела всей ситуации.

      В этом театре комедии она дошла лишь до гардероба.

      На следующей неделе Клер согласилась сходить в ресторан. Жан-Жак, усевшись за столик, тут же озаботился высшей экзистенциальной проблемой:

      – Даже не знаю, что взять, пиццу или пасту. Главная проблема итальянских ресторанов.

      – Главная проблема в жизни, – иронически заметила Клер.

      Жан-Жак улыбнулся и вновь погрузился в свое пафосное смятение. На его пафос накладывался еще пафос места. Что может быть хуже итальянского ресторана? В уши лезет неаполитанская музыка (имеющая такое же отношение к музыке, как минестроне к супу), а официант пытается строить из себя итальянца, притом что все его познания в языке сводятся к “пепперони” и “бон-журно”. Жан-Жак в обществе Сони, а Клер – Игоря наверняка сочли бы прелестной эту минеструнную музыку и решили, что псевдоитальянский официант – это “чудесно”. Все зависит