Задолго до победы. Михаил Александрович Каюрин
Читать онлайн книгу.
крик перешёл в яростный и невообразимый вой.
– А-а-а! – подхватил Удалов. Он наметил впереди себя точку, где метались самураи, и бежал туда, испытывая приступ безудержной ярости. Александр не представлял себе, что будет делать с японскими солдатами, когда добежит. Будет ли стрелять в упор, бить прикладом или колоть штыком. Пока же он бежал вместе со всеми в каком-то неистовом порыве: орал, хрипел, рычал и ругался.
Два танка, достигнув окопов противника, кружась, попытались утюжить их гусеницами, но тут же были подожжены. Самураи выскочили буквально из-под гусениц и, отстреливаясь, попятились назад. Большая часть японских солдат побежала назад. Но в траншее остались несколько воинственных групп самураев, которые выбрали для себя смерть, прикрывая отход. Они повели шквальный огонь, заставив залечь цепь наступающих красноармейцев.
Выбить их удалось только после третьего броска. Оставив на поле боя более двух десятков убитых и много раненых, красноармейцы, наконец, ворвались в траншею. Началась рукопашная схватка. Сдаваться в плен самураи не собирались и дрались до последнего. И только когда оставшиеся в живых младшие японские командиры поняли, что сопротивление бесполезно, они сделали себе харакири.
За сутки японская группировка, зажатая в тиски с двух сторон, понеся большие потери, оставила берег Халхин-Гола и в спешном порядке отошла в сторону границы.
Полк получил приказ вернуться на исходные позиции. Преследование противника продолжили основные силы дивизии и на исходе второго июня выдворили японскую армию в Маньчжоу-го за пределы границ Монголии.
Александр Удалов и Григорий Надеждин остались живыми в этом бою. Когда стихли последние выстрелы, они, разгорячённые атакой, как и все остальные красноармейцы, некоторое время продолжали ходить по освобождённым позициям японцев, с брезгливо-насторожённым любопытством разглядывали трупы самураев и оставшиеся в траншее вещи.
Потом сгрудились небольшими группами, и уже полулёжа на земле, принялись вспоминать эпизоды смертельной схватки. Они курили, смеялись, хвастались друг перед другом своими действиями в рукопашном столкновении, рисуя храбрость и бесстрашие. Для всех из них это был первый настоящий бой, и когда весь этот ад остался позади, сознание захлестнули эмоции. Всё, что они рассказывали друг другу, порой не соответствовало действительности, и было простой выдумкой. Лишь хорошо обстрелянный солдат способен вспомнить детали рукопашной схватки, но никак не новичок. Большинство красноармейцев среди грохота взрывов, свиста пуль и осколков, бежали к позициям самураев в лихорадочном состоянии, не отдавая полного отчёта своим действиям. В траншее, при столкновении нос к носу с живым самураем, разум потерялся окончательно, сменившись на звериный инстинкт самосохранения.
Никто из них не хотел признаваться в слабости и частичных провалах памяти. Разве можно сознаться в том, с каким трудом каждый из них отдирал своё тело от земли, когда вокруг ухало, свистело, вздымалась