Наследники дяди Гиляя. Альманах
Читать онлайн книгу.
художника Бориса Мессерера, а в доме в Милютинском переулке – квартира и мастерская художника Евгения Лансере. Вернее, нескольких поколений художников, носящих эту фамилию и входящих в большой художественный клан Бенуа-Серебряковых-Лансере. Клан столь обширный и разветвленный, что в нем нашлось место даже для знаменитого британского актера Питера Устинова.
Возможно, это поразительное сходство образов и обликов двух старинных московских доходных домов возникло от того, что архитектором обоих был «гражданский инженер» Валентин Дубовский – поклонник изысканного и мрачноватого готического модерна. Дому на Никитском повезло больше, его успели построить и заселить до революции, а дом в Милютинском переулке к 1917 году закончить не успели. Поэтому с высоты пятиэтажного недостроя восставшие успешно обстреливали из пулеметов Центральную телефонную станцию по соседству, шведско-датско-русское «чудо техники», занятую юнкерами.
После революции стройка тянулась еще больше десяти лет, и последние два этажа завершил архитектор Александр Калмыков. Он хоть и был, как и Дубовский, почитателем модного в то время готического модерна, но из-за экономической целесообразности от многих романтических излишеств (розеток, колонн и барельефов в нишах) ему пришлось отказаться. К 1937 году здание дополнили еще одним, восьмым этажом, и в нем надолго зашумела жизнь многочисленных контор и коммуналок.
Я шла, ущелья коридоров
меня заманивали в глубь
чужих печалей, свадеб, вздоров,
в плач кошек, в лепет детских губ…
На лестничной клетке каждого этажа было по две семикомнатные квартиры по 220 квадратных метров каждая, но изначальных респектабельных жильцов потеснили или и вовсе выселили из центра. Но одна квартира устояла в этом вихре коммунальных реформ. С 1934 года, то есть фактически с момента заселения дома, здесь, благодаря заботам и дружбе архитектора Алексея Щусева (автора Мавзолея Ленина) получил квартиру Евгений Лансере, известный художник, член общества «Мир искусства», работавший со Щусевым на возведении гостиницы «Москва» и Казанского вокзала. Революция и гражданская застали семью художника на Кавказе, где он преподавал и работал над иллюстрациями к «Хаджи Мурату» Л.Н. Толстого. Щусев не только помог другу перебраться в Москву, но, когда в конце 30-х всех буржуинов стали уплотнять, помог Лансере получить разрешение и отмежеваться от новых соседей, разделить квартиру стеной по кухне. Так большая часть кухни и три комнаты, около 80 квадратных метров досталось новоселам, а четыре комнаты с замысловатой планировкой сохранились за семьей художника. Его потомки и сейчас живут там на пятом этаже и на аутентичной двери в стрельчатой арке проема до сих пор прикручена бронзовая табличка с его фамилией.
Собственно, всего Евгениев Лансере – четыре. Первый – раноумерший замечательный скульптор-анималист. Его сын – известный художник Евгений Лансере Второй. Он также брат Зинаиды Серебряковой и племянник Александра Бенуа, и тот самый друг Щусева. Автор знаменитого