Добро, как известно, понятие относительное. Вот спасли охотники Красную Шапку и её бабку – добро? Добро. А волку каково? Или вот Золушка, ведь добрейшей души человек! А как мачеху обидела. Ну ладно мачеху, та сама напросилась, а сестёр то за что? Они же ничего плохого не делали, просто маму слушались, что, кстати, тоже весьма неплохо.  А добрая фея? Это же вообще издевательство какое-то! Мол, вот те нате путёвку на Кипер и лабутены, но чтоб  вернулась до отлёта. Садизм чистой воды! Что уж и говорить о колобке, вот ведь где скотина неблагодарная хлебобулочная! Его, значит, бабка слепила, и в масле его, и в сметане, а он к лисе ушёл и стариков голодными оставил. Где здесь добро? Вот вроде бабка и добро сделала, но со злым, по отношению к колобку, умыслом. А этот, морда дрожжевая коварная, все катился-катился по лесу, зверей обманывал… Ведь плохо же? И снова относительность – ведь он их от заворота кишок спасал. И ведь спас! С лисой вот только не вышло, сдохла она за кадром. И тоже – вроде как сама виновата, зло колобку сделала, а с другой стороны – самопожертвование, она лес от катающейся заразы, в лице бессовестно грязной пищи, спасала. В общем да, добро – штука относительная.