Свирепо буря бушевала,

      Рокочущий сердился гром.

      Сверкая молния, пронзала

      Притихший, каменистый холм.

      Один, голодная пучина,

      Разверзшийся кромешный ад.

      Соединяясь воедино

      В холодной ярости дрожат.

      Бросают вниз остервенело

      Потоки тёмные воды.

      Где ветер стылый, оголтело

      Терзает плоть могил чужих.

      В подножье древнего кургана,

      Где спит давно и видит сны.

      Правитель страшный, безымянный,

      В объятьях молодой жены.

      Лежит спокойно, отстранённо,

      Среди склонившихся рабов.

      Живыми рядом погребённых,

      Без панихиды и гробов.

      Истлели за века их лица,

      На смерть кого здесь обрекли.

      В кургане ставшим им темницей

      Под тяжестью сырой земли.

      Стою коленопреклонённый,

      На плиты руки уронив.

      Крестом нательным охранённый,

      К могилам голову склонив.

      Я слышу стон и бормотанье:

      «Приди, приди же к нам скорей».

      Порадуй жертвенным закланьем

      И кровью жаркою согрей.

      Пусть плоть и жизнь твою впитает

      Могил развёрстая земля.

      Не замирай на самом крае,

      Иди же к нам, мы ждём тебя.

      Веками мы томимся жаждой,

      Невыносимо голодны.

      Но час придёт, и вот однажды

      Мы будем Богом прощены.

      Я этим голосам внимаю

      Они полны такой тоской.

      Слезами камень обнимаю,

      Где вечный обрету покой.

      Вовсю бушует непогода,

      Тоскливо, серо за окном.

      Так, будто страшный кто-то бродит

      На прочность пробуя мой дом.

      Ревёт ломая ветки ветер —

      Непобедимый исполин.

      Мне жаль того, кого он встретит,

      И не склонился перед ним.

      Свинцовые нависли тучи

      И непрерывно льют дождём.

      В багряном зареве могучий

      Раскатисто грохочет гром.

      Стекают извиваясь капли,

      Дорожки мутного стекла.

      За ним горбатый, мерзкий карлик

      Ворчит чего-то на свой лад.

      Протягивает в струпьях руку

      И дразнит высунув язык

      С такою откровенной скукой

      Немой мой наблюдает крик.

      Меня оставив одиноко

      Дрожать в объятиях дождя.

      Под неумолчный грома рокот,

      С ума безжалостно сводя.

      И трепетать одной лишь мыслью

      Вновь пережить тот жуткий миг,

      Увидеть в струпьях, язвах кисти

      И красный карлика язык.

      Тобой я больше не пылаю

      И не горю любви огнём.

      Себя за это презираю,

      Виню в бездушии своём.

      Не