Письма В. Досталу, В. Арсланову, М. Михайлову. 1959–1983. Михаил Лифшиц
Читать онлайн книгу.
чешских романов – никто не возьмётся теперь за такое дело до выяснения общей обстановки125. Я чувствую, что Вам не легко, как и Вашему другу Колару – ну, что поделаешь! Если уж совсем плохо будет – просим к нам. Здесь дело для Вас найдётся. Ведь Кольман126 долго жил у нас, а может быть, живёт и теперь.
Поскольку Вы мою статью в «Вопросах философии»127 читали, мои проблемы Вам ясны. Личная жизнь целиком ими определяется. Утешительно то, что я получаю письма из разных концов нашей необъятной страны с выражением удовлетворения. Есть, конечно, и «прогрессивно-мыслящие» интеллигенты, которые шумят против меня, и вообще всё это сложно. Однако когда же было проще?
Не помню, писал ли я Вам, что мать Мариши, Елена Феликсовна, скончалась. Друзей становится всё меньше и меньше – естественный, но невесёлый процесс. Мариша очень глубоко это пережила, долго болела, уехала в дом отдыха – не знаю, как сейчас. Она очень одинока, несмотря на всю свою живость и светский характер.
Из лекарств мне нужно было бы два: румалон и делинкан (так, кажется, я прочёл, на всякий случай вкладываю рецепт), оба лекарства венгерского происхождения, у нас их в данный момент нет. Если Ваша приятельница поедет – прошу её захватить, надеюсь, что достать будет нетрудно и что стоит это недорого. Ну, а если мои предположения не соответствуют действительности, то бог с ним. Не помру и так. Это не «героические» средства, и я не в таком тяжёлом положении.
Мы с Л.Я. Вас приветствуем, желаем наилучшего исхода всех Ваших жизненных проблем, надеемся увидеться с Вами в Москве, если соберётесь.
Ваш Мих. Лифшиц
2 ноября 1969 г.128
Дорогой Владимир!
Прежде всего – поздравляю Вас с великим праздником Октября и пользуюсь случаем, чтобы пожелать наилучшего здоровья, чего, как видно, Вам особенно не хватает. Затем хочу Вам сказать, что мы оба с Лидией Яковлевной были необычайно рады, получив от Вас весточку, что Вы живы, здоровы, хотя и относительно, снова работаете там, откуда Вас вытеснили Ваши слишком «передовые» сограждане. Я не получил Вашего первого письма и не ответил на второе только потому, что не знал, как в этой чёртовой заварухе поступить – будет ли эта переписка уместна и хороша для Вас, прежде всего. «В случае колебания – воздерживайся», сказал великий полководец Кутузов.
Ваш друг меня не нашёл, а мне его искать в СЭВе неудобно. Предпочитаю пользоваться почтой.
Из Вашего второго письма я составил себе ясное представление о том, как Вам жилось в период расцвета пражского либерализма. Я рад, что Вы остались верны знамени коммунистической демократии, не на западный лад. Впрочем, я в этом и не сомневался. Рад был бы повидать Вас в будущем и надеюсь на Ваш приезд в Москву.
Спасибо за то, что хлопочете о переводе моих статей. По Вашей просьбе сообщаю транскрипцию имён в моей статье «Феноменология консервной банки» («Коммунист» № 12 за 1966). Указываю выходные данные, чтобы цензура зря не ломала голову над нижеследующим списком имён художников и критиков, упоминаемых в моей статье:
1. Калианис – так и пишите.
2. Minujin
3. Charlotte Moorman
4. Дино