Двадцать тысяч лье под водой. Жюль Верн
Читать онлайн книгу.
чтобы приводить в бешенство порядочного человека, который хочет есть! Во всех странах мира поймут, что надо человеку, когда он открывает рот, щелкает зубами, чавкает! На этот счет язык один как в Квебеке, так и в Паумоту, как в Париже, так и у антиподов: «Я голоден! Дайте мне поесть!»
– Э-э! – сказал Консель. – Бывают такие непонятливые натуры…
Не успел он сказать последнее слово, как дверь растворилась. Вошел стюард.[11] Он принес нам одежду, куртки и морские штаны, сшитые из какой-то диковинной ткани. Я проворно оделся. Мои спутники последовали моему примеру.
Тем временем стюард – немой, а может быть, и глухой – накрыл на стол и поставил три прибора.
– Дело принимает серьезный оборот, – сказал Консель. – Начало обнадеживающее!
– Ба! – возразил злопамятный гарпунер. – На кой черт нам ихние кушанья! Черепашья печенка, филе акулы, бифштекс из морской собаки!
– А вот увидим! – сказал Консель.
Блюда, прикрытые серебряными колпаками, были аккуратно расставлены на столе, застланном скатертью. Мы сели за стол. Право, мы имели дело с людьми цивилизованными, и если б не электрическое освещение, можно было бы вообразить, что мы находимся в ресторане отеля Адельфи в Ливерпуле или в «Гранд-отеле» в Париже. Должен сказать, что к столу не подали ни хлеба, ни вина. Вода была свежая и прозрачная, но все же это была вода, – что пришлось не по вкусу Неду Ленду. В числе поданных нам кушаний я отметил несколько знакомых мне рыбных блюд, превосходно приготовленных; но перед некоторыми кушаньями я стал в тупик. Я не мог даже определить, какого они происхождения – растительного или животного. Что до сервировки стола, на всем лежал отпечаток изящества и тонкого вкуса. На столовой утвари, ложках, вилках, ножах, тарелках был выгравирован инициал в полукружии надписи-девиза. Вот точное факсимиле:
Подвижный в подвижной среде! Девиз, удивительно подходивший к этому подводному судну при условии, что предлог in в переводе читать как в, а не на. Буква N была, очевидно, инициалом таинственной личности, господствовавшей в глубинах морей!
Нед и Консель не вдавались в подобные размышления. Они набросились на еду, и я поспешил последовать их примеру. Теперь я был спокоен за нашу участь, и мне казалось очевидным, что наши хозяева не дадут нам умереть от истощения.
Однако все на свете кончается, все проходит, даже голод людей, не евших целых пятнадцать часов! Насытившись, мы почувствовали, что нас неодолимо клонит ко сну. Реакция вполне естественная после борьбы со смертью в ту ночь, которой, казалось, конца не будет.
– Ей-ей, я охотно соснул бы, – сказал Консель.
– А я уже сплю, – ответил Нед Ленд.
И оба мои спутника растянулись на циновках, разостланных на полу кабины, и мгновенно заснули.
Но для меня не так просто было отдаться властной потребности сна. Тысячи мыслей волновали мозг, тысячи неразрешенных вопросов вставали передо мной, тысячи образов не давали сомкнуть
Стюард (