Готика. Провинциальная версия. Константин Борисович Кубанцев
Читать онлайн книгу.
Боги.
– Почему?
– Скандальные, жадные, завистливые, похотливые, лукавые, безжалостные, великодушные.
– Ясно. Совсем как люди, – вставил свою реплику эксперт.
– Да. А он – бандит, убийца, – Стегин подергал плечом, давая этим нелепым движением понять, он имеет в виду обитателя квартиры, покойника. – Убийство – акт кощунства. Какой же он верующий? Но тогда как здесь оказалась эта книга? А книга новая – часть страниц не разрезана.
– Я не знаю.
– А я – знаю, – догадка пришла внезапно, как озарение, и Стегин не сдержался и хлопнул в ладоши. – Знаю!
– Как?
– А так! Он болел! – торжествующе воскликнул Стегин.
– Не понял.
– Евангелие! Издание Российского совета христиан-баптистов, – он ткнул пальцем в страницу. – Все еще не понял? Видно, со здоровьем у тебя все в порядке, – широко улыбнулся Стегин. – А вот он недавно лежал в больнице.
– ?
– Евангелие – одна из тех книжиц, что разбрасывают по больничным палатам сектанты. Где он её взял? В больнице!
– По крайней мере, это стоит проверить, – осторожно произнес эксперт.
– Стоит! – повторил Стегин, оставляя тем самым узелок себе на память. – Непременно!
Продолжая обход квартиры, он прошел на кухню: холодильник, электрическая плита на две конфорки, одна сковорода, на подоконнике – две керамические кружки. Дальше? Ванная. Пожелтевший унитаз, чугунная ванна с остатками высохшей грязи по стенкам и зеркало с трещинкой в уголке. Дальше? Вторая комната: старый черный шифоньер на три дверцы, что придвинут к стене – то ли опирается, то ли подпирает её и еще одна не застланная кровать, и еще один стул. Все? Нет. Было еще кое-что! На стене над кроватью были развешены фотографии, без рамок, приколотые к стене кнопками или приклеенные скотчем. Они мельтешили перед глазами. Они кружились разноцветными пятнами зонтов, раскрытых над спортивной трибуной в дождь.
Сначала Стегин оглядел их бегло.
Самые ранние, черно-белые, поблекшие, относились к тому далекому времени, когда ныне покойный Сеня Дильман был школьником: на баскетбольной площадке, на школьном дворе, у разложенного, но не разожженного костра на берегу реки, на первомайской демонстрации.
Стегин с трудом находил Дильмана среди улыбающихся лиц подростков – все они были похожи: худые, вихрастые, в поношенных великоватых куртках. И Сеня был одним из многих. Вот кто-то забросил ему на плечо руку, вот кто-то по-дружески тычет его кулаком в бок. Кто он, этот паренек, на каждой карточке стоящий рядом? Лучший Сенин друг?
Следующий период, подробно отображенный в настенной летописи, приходился на службу в армии. В основном преобладали групповые снимки. На фотографиях этой серии композиция строилась по-иному. Дильман всегда стоял на первом плане. В армейском камуфляже, с “калашниковым” на груди, в окружение боевых друзей, на фоне скалистого сухого ландшафта. Было очевидно, фотографировали именно его. Он смотрел прямо в объектив, гордо приподняв подбородок, и