Тёплые пляжи моря Лаптевых. Леонид Шевырёв
Читать онлайн книгу.
главные рыбы Оленька. Сегодняшние два ленка, все в красно-коричневых округлых пятнах, граммов по семьсот каждый, а тот, что покрупней, – килограмм. Для ленка это максимум. Тайменя он сегодня тоже видел, но разбираться с ним не стал. Хищная такая промелькнула в воде зверюга в мелких пятнах-крестиках. В России лосося крупнее тайменя нет. Иной гигант и в центнер бывает. Только лишать рыбину жизни нельзя, она в «Красной книге России». Семён, по возможности (не всё удаётся) законопослушный гражданин. Пленных тайменей отпускал, поцеловав мокрые носы, с наказом впредь быть осторожней. Хватало ему ленков и сигов. Ленок хитер, всеяден и предприимчив. Обожает заросли водного лопуха нордосмии-вязиля, плотным ковром забивавшего притоки. Иногда ленков в зелёном ковре полно, а иной раз – пусто. Вот как так?
Ну, сиг это сиг и пишется сиг. Семён прикинул вес своего единственного, серебряного, с крупной плоской головой, черными плавниками, маленьким беззубым ртом. На два кило тянет. Тоже лосось, с белым нежным мясом, У сигов тонкая нижняя губа. Если с крючка сорвётся, уйдёт, то всё равно не выживет. Семён это знал, и рыбу жалел. Сиги очень напомнили Семёну любимых черноземных линей, которые, правда, не лососи, а карпы. Чем напомнили? Чешуей, мелкой, как и у сига. У линя зелёная кожа, красные глазки-бусинки. Когда-то вдоль разрезанных линей клали на сабельные раны. Ими лечили от желтухи и подагры. Речная рыба тоже хорошо наслышана о линях-лекарях. Больная, раненая, ищет их, чтобы ранами потереться. Потому, что лини, как и жабы, в целебной слизи. В народе знают. «Жаба не котик, но лучший антибиотик». «Жабья желчь не напрасна – вылечивается астма». «Трава чилибуха, жир и жабья желчь. Кто забывает, дышать чрез кожу позволяет». А вот рыбацкая мечта в десяти словах: «Поймать ельца да огольца, окуня да линя – ростом с меня». Вкус линя оценен народом: «Нет мясца вкусней свинины, рыбы – лучше линины!».
От свининки бы Семён сейчас точно бы не отказался. Рыбная диета колом в горле стоит. Линя на чернозёмной родине Семён выискивал по пузырькам воздуха на воде. И слабому …побулькиванию. Рыбки копались носами в дне, отыскивали личинки и червей, попутно высвобождали гнилостные газы. Семён на Оленьке то и дело присматривался к воде. Заметить подобное пока не получалось. Нет на Оленьке линей? Вряд ли. По картам судя, их немало в среднем течении Енисея. Совсем рядом, тысячи вёрст не будет.
Сегодняшнюю добычу Семён закоптил горячим способом. Три рыбы немного. Принес три охапки травы пушицы и осоки, развел костёр под бочкой. На чуть присоленные рыбные пласты, разложенные по решеткам в бочке, повалил густой и горячий белый дым. Два-три часа пласты переворачивал. Изделие получилось съедобное. С дымком. В меру солёным. Рыбная плоть мягкая, не разварившаяся. Не копченая, скорее печеная. Ей и поужинал. Вкусно.
Завтра придется наловить дня на три. В дальнем походе ему будет не до рыбалки. Снастей в «лягушечке» много. Семён – спиннингист