Как тучи одинокой тень,

      Бродил я, сумрачен и тих,

      И встретил в тот счастливый день

      Толпу нарциссов золотых.

      В тени ветвей у синих вод

      Они водили хоровод.

      Подобно звездному шатру,

      Цветы струили зыбкий свет

      И, колыхаясь на ветру,

      Мне посылали свой привет.

      Их были тысячи вокруг,

      И каждый мне кивал, как друг.

      Была их пляска весела,

      И видел я, восторга полн,

      Что с ней сравниться не могла

      Медлительная пляска волн.

      Тогда не знал я всей цены

      Живому золоту весны.

      Но с той поры, когда впотьмах

      Я тщетно жду прихода сна,

      Я вспоминаю о цветах,

      И, радостью осенена,

      На том лесистом берегу

      Душа танцует в их кругу.

      Ночное небо

      Покрыто тонкой тканью облаков;

      Неявственно, сквозь эту пелену,

      Просвечивает белый круг луны.

      Ни дерево, ни башня, ни скала

      Земли не притеняют в этот час.

      Но вот внезапно хлынуло сиянье,

      Притягивая путника, который

      Задумчиво бредет своей дорогой.

      И видит он, глаза подъемля к небу,

      В разрыве облаков – царицу ночи:

      Во всем ее торжественном величье

      Она плывет в провале темно-синем

      В сопровожденье ярких, колких звезд:

      Стремительно они несутся прочь,

      Из глаз не исчезая; веет ветер,

      Но тихо все, ни шороха в листве…

      Провал средь исполинских облаков

      Все глубже, все бездонней. Наконец

      Видение скрывается, и ум,

      Еще восторга полный, постепенно

      Объемлемый покоем, размышляет

      Об этом пышном празднестве природы.

      Когда-то