Жанна де Ламотт. Михаил Волконский
Читать онлайн книгу.
молитвенник не для себя, – откуда ему было взять тысячу восемьсот двадцать пять рублей? Но странным казалось, что кто-то мог ему доверить такую сумму?
Все это Люсли надеялся выяснить.
Поэтому, когда принесли водку и закуску, он сначала дал Оресту выпить хорошенько, а после этого принялся его расспрашивать.
Сам-то он знал, почему можно было дать такие большие деньги за молитвенник, и его интересовало, известно ли это самое Беспалову или тому, кто ему дал это поручение?
– Итак, вы купили молитвенник на том основании, что это – ваша государственная тайна? – начал Люсли, когда Орест опрокинул три рюмки водки, причем первую закусил кусочком черного хлеба с солью, а после второй и третьей только понюхал корочку.
– Да-с, это – тайна, так сказать, впрочем, не такая уж и сокровенная, – заявил Беспалов, заметно подобрев после выпитой водки.
– В чем же тут дело? – подзадорил его Люсли.
– А дело тут в том, что оный молитвенник составляет до некоторой степени семейную реликвию…
– Вашу?
– Нет, не мою, но лица, мною покровительствуемого…
– Вы кого-нибудь покровительствуете?
– То есть, положим, это выражение не совсем подходящее, потому что правильнее мы с ним просто в отличных, даже дружеских отношениях…
– Как же его зовут?
– Его полное имя – Александр Николаевич Николаев, а в аристократическом обществе его зовут сокращенно – Саша Николаич…
– И молитвенник составляет его фамильную реликвию?
Этот допрос, похоже, ничуть не смущал Беспалова, и потому он, не задумываясь, ответил:
– Совершенно верно. Этот молитвенник когда-то принадлежал аббату Жоржелю, ставшему впоследствии…
– …Кардиналом Аджиери, – подсказал Люсли.
– Вот-вот, кардиналом Аджиери. Оно самое.
– Так какое же отношение имеет кардинал Аджиери к господину Николаеву?
– А он не более, не менее как отец этого господина Николаева.
– Так Николаевич – сын кардинала?!
– Да, и одной русской графини, то есть, вернее, одной бывшей графини, а теперь просто госпожи Дюплон…
– Это что-то очень сложное…
– Да-с, история очень длинная и непростая; это смело можно сказать, не медведь в трубку начхал… Романея… цельная романея…
– Как вы сказали?
– Я говорю, романея, то есть романтическое происшествие, и если вы – писатель или хотя бы желаете стать таковым, вы можете заимствовать готовый сюжет…
– Расскажите, пожалуйста…
Орест Беспалов покачал головой.
– Если все рассказывать, то в этом графинчике водки не хватит…
– Вы не беспокойтесь, я велю подать еще, – сказал Люсли, после чего налил и себе рюмку водки и выпил ее приемом человека, тоже умеющего обращаться с этим напитком.
– Тогда извольте, – согласился Орест. – Надобно вам сказать, что я жил в так называемой своей семье, которая состояла из четырех душ: меня, то есть Ореста Беспалова, моего брата, слепого Виталия, молодой девицы, воспитанницы, или приемной дочери