Из пяти щенков, родившихся весной под крыльцом в амбаре, я назвала Джульками сразу двух. Ходила туда и щелкала их по мокрым черным носам. Щенки обижались, взвизгивали, но тут же забывали обиду и снова лезли со мной играть. Почему я не щенок? Я никогда ничего не забываю…

      Глава 4,

      в которой Лео и Джорджи договариваются об устройстве судьбы несчастного ребенка, а сама Люша тем временем… совершает убийство

      Лев Петрович Осоргин жил вблизи Арбата, в Денежном переулке. Аркадий из экономии поехал бы на конке, но Юрий Данилович настоял, чтоб взяли извозчика.

      После оттепели подморозило, коричневая разъезженная грязь на мостовой схватилась ледком; лошадка цокала копытом, двухэтажные арбатские дома проплывали разноцветным воланом, увешанные до крыш бисером вывесок, блистали на закат оконными стеклами. Над всем высилась темно-розовая на синем колокольня Миколы Плотника.

      На повороте Троице-Арбатская церковь, с садиком, вытянутым в сторону Денежного переулка, крылатый Спаситель на воротах, в садике старый замшелый колодец и разноцветные домики, должно быть поповский, дьяконовский и дьячковский. На крыльце поповского стоит строгий мужчина в серой шелковой рясе и, умиротворенно сложив руки с четками, смотрит на закат.

      У подъезда каменного серо-оливкового дома Аркадий помог Юрию Даниловичу выйти из пролетки.

      Лев Петрович Осоргин жил в бельэтаже. Аркадий еще раз отобразил на лице упрек и дернул ручку звонка в виде львиной головы с отверстой пастью.

      Дверь открыла горничная с рябым добрым лицом. В прихожей калош – как у пифагорейцев. У Аркадия сердце защемило.

      Но уж вышел хозяин – высокий, с серо-зелеными глазами, облаченный в плюшевый вишневый халат и турецкую шапочку с золотой кисточкой. От халата пахнет дорогими сигарами, красивая рука (подал для приветствия) – уже стареющая, с тонкой кожей и синими жилками, но еще сильна. На лице – оживленная, искренняя радость и удивление.

      – Бог мой, кого я вижу – Джорджи! Вот нежданная удача! Сколько лет, сколько зим! Молодой коллега? Представьте, пожалуйста! Аркадий Андреевич Арабажин? Эка, как звучно вас предки поименовали! Соответствовать придется, как ни крути… Но ваш приход удача вдвойне – молодые силы у нас в доме особенно в цене. Проходите, проходите… мы уже пообедали, вы хотите ли толком поесть? Нет? Верно ли? Но от чая не откажетесь никак, у нас Степанида такие булочки с корицей изготавливает, что пальчики оближешь… Идемте, идемте скорее ко мне, Юрия Даниловича все знают и рады, а вот Аркадия Андреевича своим представить, я в нетерпении – сюрприз!

      Огромная комната, посередине стол, над которым низко висит негорящая старинная лампа, как будто бы еще масляная. Комната приглушенно и уютно гудит разговорами. Освещение смешанное – тускловатое электричество, фарфоровая керосиновая