Между делом произошло знакомство с родителями невесты. Не сказать чтобы Чуб забыл об их существовании, а просто не задумывался о предстоявшем ему родстве с новыми людьми. Но предки, оказывается, спроворились в его отсутствие втихую сговориться о желательной встрече как-нибудь вечером, для того чтобы скромно, по-родственному, отметить помолвку. Так и вышло, что однажды Чуб воротился с работы – по обыкновению, с полными штанами «Неженки», – и увидел сидевших за столом отца и мать, и празднично сиявшую Машку, и с ними – степенную пожилую пару, которую Чубу никогда прежде не доводилось наблюдать у себя в гостях.

      Стол всем своим обильным натюрмортом выказывал неординарность отмечаемой даты. Были на нём и материна клубничная наливка, и отцов настоянный на лимоне и ореховых корках самогон, а из закусок – маринованные грибочки, жареный окунь под майонезом, квашеная капуста с яблоками, нарезанная тонкими кружочками ливерная колбаса на блюде, украшенном по центру петрушкой, салат из свежей редиски с собственного огорода, фаршированные яйца, подёрнутый непроницаемой жировой плёнкой холодец со щедро бугрившимися из него свиными хвостами, а также неизменно сопутствовавшая каждому станичному празднику селёдка под «шубой».

      Пришедшему Чубу шумно обрадовались. И пока он выкладывал из-под засаленной телогрейки банки с детским яблочным пюре, Мария и предки принялись в три голоса знакомить его с будущими родичами.

      По отношению к гостям полагается проявлять вежливость, потому Чуб выдавил из себя посильное количество дипломатичных выражений