Чудо в перьях. Станислав Малозёмов
Читать онлайн книгу.
важной для порядка ксивы
не чуем проседи в глазах,
Не только те у нас игривы,
кто стонет, словно льнёт слеза.
И к случаю на целый вечер,
а воздух сильно прёт и лечит
и вновь предметы нечестивы…»
– Браво! – орали почти все.
И все три мясника утонули в аплодисментах, хлынувших на их крепкие тела волной шторма баллов в семь. Их качнуло с непривычки. Хотя были они парнями суровыми, как и требовала основная профессия. При публичном разделении за прилавком туши на пашину, корейку, грудинку и окорок покупатели, наблюдающие за грустным видением расчленения тела, сильно задумывались и траурно молчали.
– Значит, не одной Агнии Барто дано чуять детскую душу, – просто и ясно сказал председатель, когда хлопать прекратили. – Вот он – шедевр поэзии: «Без важной для порядка ксивы не чуем проседи в глазах». Так написать! Завидую сам!
– Так только Пушкин мог ласково изумить малолетнего читателя! – бурно восторгалась беременная писательница научной фантастики, она же крановщица башенного крана, Малькова Алевтина. – Ну, а кто Пушкина не читал вообще, тех надо ссылать в сибирскую тайгу лес валить. Не читать Пушкина – это преступление против поэзии и гуманизма. На лесоповале пусть они забудут все буквы и даже расписаться в ведомости за зарплату не смогут. Такое им наказание от цивилизации советской.
Панович оглядел переминающихся на ногах мясников, у которых глаза горели так, будто каждому удалось разрубить тушу на двенадцать названий одним махом.– Ещё хотите читать? Ну, один стишок вдогон можно. Книжку вашу мы и так берём. Первый стих ваш воспитает достойную смену нам, старикам! Давайте!
– А эта поэма называется «Воспоминания мальчика старшей группы детсада номер шесть «Звёздочка» о раннем детстве в люльке», – доложил Скороплюев. Все слушаем и не кашляем:
«…что не всегда не все оглобли так издевательски страшны,
как те, козлам подобные харнаи,
что не немы да и не так уж и глухи,
И кроме вшей, от часа до сохи,
правители законами от Сатаны,
Зудящий зуд на стульях у стены,
Пропитанной потугами в плену от гнусных нам намёков
До правильно проложенных следов
туда, где на собранье рвутся собираться те,
не видные с порога поезда,
Всегда готовые в пригодные продраться
на тайный страшный сбор, ушами и под явь…
– А?! Как завёрнуто! Как дитё в пелёнку! – всплакнул растроганный своми же словесами мясник Гриша Кукин, создатель рифм. И все трое мясников по-мужски без всхлипываний всплакнули. Нежные души имели работники пера и топора. Хотя весь зал не нашел в творении рифм.
– Это про чё вообще? Не внюхал я, – поднялся сочинитель частушек, оператор земснаряда Лихобабин. – Расшифруйте, мать-автомать!
– Молчи, дурак, – дернул его за рукав писатель Лыско. – Хрен потом твои частушки примут. Про что