Природа и власть. Всемирная история окружающей среды. Йоахим Радкау
Читать онлайн книгу.
что растительность меняется и сама по себе, без участия человека (см. примеч. 25).
Возможности этого метода, правда, ограничены. Исследовать можно лишь окрестности озер и болот, где сохраняются пыльцевые зерна, то есть прежде всего увлажненные участки, поэтому доисторические процессы остепнения от этого метода ускользают. Степень облесения территории на основании пыльцевого анализа можно как переоценить, так и недооценить. Пыльца позволяет сделать лишь приблизительные заключения о качественном составе обширных по площади экосистем.
Можно ли попасть в далекое прошлое через представления людей о природе? Тут же будет выдвинут контраргумент: то, что мы сегодня понимаем под «природой» – это конструкт Нового времени, прежние представления о природе ничего общего не имели с привычной нам сегодня «окружающей средой». В 1962 году философ Иоахим Риттер[29] в своем нашумевшем труде по эстетике природы утверждал, что «природа как пейзаж» может существовать «только в условиях свободы на основе общества эпохи модерна». Однако эта теория – показательный пример того самого оптического обмана, который возникает из-за концентрации внимания исключительно на эпохе модерна. Достаточно взглянуть на настенную живопись Помпей, чтобы вспомнить, как давно люди восхищаются цветущей природой и пением птиц. Немецкая монахиня Хильдегарда Бингенская, настоятельница монастыря в долине Рейна и автор не только мистических, но и медицинских трудов, верила в существование «зеленой силы» (viriditas), которая оживляет как деревья и цветы, так и человека. Многое говорит о том, что людям свойственна врожденная «биофилия». Экологическая история имеет свой антропологический базис (см. примеч. 26).
Греческое слово «природа» (physis), происходит от слова «расти». Классическое развитие его значения вело не в дикие дебри, а в сущность вещей, разумный порядок и в абстракцию. Эта семантическая линия доходит до модерна. Однако вместе с тем понятие природы постоянно возвращается к исходному значению, к миру роста, плодородия. Даже в размышлениях и дискуссиях о «природе» прослеживаются замечательно постоянные элементы. Уже ученик Аристотеля, Теофраст, не разделяет телеологических представлений своего учителя и не видит причин утверждать, что природа изначально существует для человека – настолько древний возраст имеет дискуссия «неантропоцентристов против антропоцентристов»! Сенека, для которого природа была «всех опекающая мать» (utparens ita tutela omnium), обвиняет богатых в глумлении над окружающим ландшафтом: «Сколько еще осталось времени, и не останется ни одного озера, над которым не будут возвышаться крыши ваших поместий?» Как будто попадаешь на берег Штарнбергского озера[30] в XX веке – и вновь осознаешь, что нельзя переоценивать новизну ни современных проблем, ни их восприятия. Даосский ученый Гэ Хун, основатель китайской алхимии, живший в III–IV веках н. э., вкладывает в уста своего героя – философа-анархиста Пао Хинг-Ена – гневную отповедь тем, кто ведет себя так, как
Иоахим Риттер (1903–1974) – наиболее авторитетный немецкий философ послевоенного периода, основатель собственной философской школы. См., например:
Штарнбергское озеро – озеро в предгорьях Альп, на территории федеральной земли Бавария в 30 км от Мюнхена.