Жестокая любовь государя. Евгений Сухов
Читать онлайн книгу.
Василия. – Где здесь отец Феофан проживает?
– Пойдем, боярин, покажу, – отозвался Захаров и повел его за околицу Живодерного двора, прямиком к аккуратной избе с высокой крышей.
– Что это ты тащишь? Никак книгу? Неужно грамоте обучен? – усомнился боярин, и Василий Захаров уловил в его голосе уважительные нотки.
– Читаю, – с достоинством отвечал мальчишка. – С шести лет кириллицу знаю.
– Ишь ты, какой смышленый! Как же это ты преуспел, если даже не каждый боярин в грамоте силен?
– Псалмы я пел, а здесь грамоту нужно знать, чтобы в слове не соврать.
– Может, ты еще и чина церковного?
– Церковного, господин.
И когда уже дошли до крыльца, боярин вдруг предложил:
– Хочешь при мне держальником[13] быть? – Но, рассмотрев в глазах отрока сомнение, добавил: – Потом подьячим тебя сделаю, как увижу, что службу справляешь. Ко дворцу станешь ближе, великого князя будешь видеть.
Этот последний довод сильнее всего подействовал на молодого Захарова.
– Хорошо. Приду к тебе на двор.
– А вот это тебе за то, что проводил, – сунул боярин в ладонь Василия гнутый гривенник.
– Я, чай, не милостыню просил, а работа моя куда дороже стоит, – возразил вдруг отрок и, подозвав к себе нищего, бросил ему серебряную монету.
Боярин Федор Воронцов служил на Монетном дворе, и Василий исправно исполнял при его особе роль держальника: отвозил письма в Думу; коня под уздцы держал, когда боярин с коня сходил, а иной раз брался за перо и вел счет в приказе.
Скоро Федор Воронцов понял, что держать смышленого отрока при себе неумно: от него куда больше пользы будет в приказе. Через полгода боярин сделал юношу подьячим, а потом перевел и в дьяки Денежного приказа.
Василий умело управлялся и с этим: денежное дело он успел узнать тонко; не ленился заглядывать во все уголки двора, ревниво наблюдал за тем, как готовится серебро, ровно ли нарезана монета. Когда-то он мечтал стать московским дворянином, а теперь дьяк в приказе! И вотчину[14] свою имеет, а не старик ведь – двадцать два только и минуло. Дьяком бы думным стать.
Василий Захаров наблюдал за тем, как Силантий стянул с себя рубаху, поднял руки, и караульщик обошел его кругом – не припрятал ли чего? Потом Силантий стянул с себя портки и, стесняясь своей худобы, переступал с ноги на ногу на земляном полу.
– Иди! – махнул рукой караульщик и, подозвав к себе лохматую псину, потрепал ее рыжий загривок.
На Монетном дворе Василий Захаров чувствовал себя господином, и единственные, кто не подчинялись его воле, так это дюжина караульщиков, охраняющих двор и приставленных к мастеровым. Они послушны были только Боярской Думе или ее действительному хозяину – Андрею Шуйскому, который особенно ревностно следил за Монетным двором. Это пристальное внимание к Денежному приказу было не случайным – им заведовал давний его недруг Федор Воронцов, который возымел на юного государя огромное