Алюминиевое лицо. Замковый камень (сборник). Александр Проханов
Читать онлайн книгу.
Теперь у нас тихо.
Те, что вошли, делали официанту заказ, рассматривая тяжелые карты меню. Один из них, тот, что был сухощав и высок, поднялся и подошел:
– Добрый вечер, господа!
Его лицо было смуглым, почти черным, как у горнолыжника. Его тонкая гибкая фигура говорила о поворотах и виражах горной трассы, и от него веяло свежестью альпийских лугов.
– Присядьте к нам на минуту, Леонид Сергеевич. – Степов подвигал стул. – Познакомьтесь с нашим уважаемым гостем.
– Да я уж знаю. Потому и подошел. – Чекист улыбнулся, и на его темном аскетическом, с запавшими щеками лице сверкнула ослепительная белозубая улыбка, обворожительная и открытая. – Лагунец, – пожимал он руку Зеркальцеву. И тот, очарованный улыбкой, отрешился от наваждения, вновь почувствовал себя в мире, где в цене хорошие автомобили, дорогие курорты, милые анекдоты и сплетни, которые позволяют себе на отдыхе обеспеченные и благополучные люди. – Мне не нужно вас представлять, Петр Степанович. Ваша слава летит впереди вас со скоростью радиоволны. Мне сообщили о вашем приезде. – Лагунец присел на стул. – Надеюсь, мои земляки сделают ваше пребывание в Красавине приятным. Если у вас возникнут какие-нибудь осложнения, обращайтесь прямо ко мне. – Он извлек из кармана визитную карточку с крохотной эмблемой щита и меча и протянул Зеркальцеву.
– Благодарю, – ответил Зеркальцев. – Мы интересно беседуем. Я получаю первые представления о вашем замечательном и таинственном крае.
– Какие уж тайны? Захолустье, тишь да гладь. Ни тебе террористов, ни шпионов, ни громких убийств. Не представляю, что вас, звезду эфира, могло привлечь в нашу забытую Богом губернию.
– Ну, как же? – Зеркальцев вновь ощутил в себе легкость, легкомыслие и веселье. – Весь Интернет гудит о том, что где-то в ваших красавинских обителях томится загадочная монахиня, царская жена, которую грозный царь насильно постриг. Вот я и решил проверить.
Он сказал и почувствовал, как пахнуло на него ледяным железом, словно блеснул лежащий на морозе колун и что-то глухое, чудовищное дохнуло из подземелья.
– Все столичные сплетники, – рассмеялся Лагунец. – Новости в стиле фэнтези. Мы вам искренне рады, Петр Степанович. Добро пожаловать в Красавин. – Он опять белоснежно улыбнулся и вернулся к своему столу, за которым возвышалась белая скорлупа загадочного яйца.
А Зеркальцеву померещилось, что в сумерках ресторанного зала протекла неоновая строка: «… и умирать царевна будет больно». И наваждение вдруг снова вернулось.
На него смотрело серебристое лицо с выпуклыми голубыми глазами, белокурыми усами и бачками, и это лицо несло черты династического сходства.
– Вы царь? – тихо, с шелестящим выдохом спросил он Голосевича.
– Еще нет, но буду, – ответил Голосевич твердо и спокойно, как если бы уже пережил это ошеломляющее, настигшее его известие.
– Вы будете царем? – переспросил Зеркальцев, словно боялся спугнуть посетившее