Остаток дня пролетел незаметно.

      Ханна вернулась на место обнаружения в тот же момент, как Гордон закончил разговор.

      – Что сказали в Лулео?

      – Отдел тяжких преступлений берет это на себя.

      Вполне ожидаемо. Захороненное тело рассматривалось как жертва убийства, пока не доказано обратное, а убийствами занимались в Лулео.

      – Кто там?

      – Эриксон.

      Эриксон через латинскую букву Х. Александр, но все зовут его «Экс». Ханна знала его. Знала и испытывала симпатию. За годы ее службы он был главным следователем и во многих других делах. В последний раз, когда они выловили тело около реки Кукколафорсен прошлой весной.

      Она рассказала о своей находке на дороге, что с высокой вероятностью тут замешаны два автомобиля, один из которых – синий. Гордон слушал и кивал, а потом попросил ее забрать машину из Витваттнета.

      – И его забери, – сказал он, кивнув на Йенса, который сейчас был лишним и стоял без дела около выкорчеванного дерева поодаль.

      – Обязательно?

      – Да.

      – Идите сюда, – махнула она, и они ушли тем же путем, каким пришли, пока Гордон начал обзванивать остальных, чтобы они прекратили поиски и вернулись.

      Сорок пять минут спустя Ханна припарковалась ближе, но все-таки не вплотную к месту обнаружения. Йенса она оставила в машине, пока вместе с Гордоном оцепляла дорогу и территорию вокруг захоронения в лесу. Криминалисты точно будут добираться еще час, вероятно, даже больше – бремя маленького местечка, когда основные ресурсы сосредоточены в пятнадцати милях отсюда, – так что Гордон попросил ее отвезти Йенса обратно и прихватить что-нибудь поесть.

      По дороге к машине она вдруг почувствовала, как горит лицо и шея, как жар расползается по телу, на коже открываются все поры, и начинает лить пот. Не глядя в зеркало, она знала, что лицо у нее ярко-красное и блестит от пота, а когда садилась рядом с Йенсом и заводила машину, установила кондиционер на минимум, удержавшись от порыва опустить стекло.

      Второй раз за сегодня.

      Уже достаточно скверно, когда они случаются раз-другой в неделю, неужели так теперь будет всегда? Как будто у нее пара тренировок в день, но без положительного эффекта. Она только становится насквозь мокрой, с лицом как помидор.

      – Можно сделать теплее? – спросил Йенс, когда они проехали пару километров.

      – Нет, нельзя.

      – Холодновато.

      – Когда ваше тело будет ежедневно над вами измываться, тогда и будете менять температуру в машине, окей?

      Йенс кивнул в полном непонимании и попытался поговорить с ней о событиях последних часов, но ее односложное бурчание в ответ еще меньше способствовало разговору, чем по дороге сюда, так что он умолк. Только когда они завернули на парковку перед полицейским участком и он вышел из машины,