Я тебе объявляю войну!. Эрин Хэй
Читать онлайн книгу.
триумфу охотника, загоняющего добычу, идущего за ней по пятам, и знающего, что охота продлится ровно столько, сколько позволит сам охотник. Впервые я узнал, что это такое в той самой закрытой школе, когда расправился со своим первым в жизни врагом. До сих пор помню, как хрустели его ребра под моими ударами, как закатывались от боли глаза, как билась голова об стену.
Закрытая коррекционная школа для подростков с девиантным поведением из богатых семей. Никто не знал, какие законы действуют за внешним благопристойным фасадом исправительного учреждения, куда папаша поместил меня. Нелюбимый, избегаемый в собственной семье, отталкиваемый родителями и братом, я рос упрямым и непокорным ребёнком, став к подростковому возрасту совершенно неуправляемым. Бля! Это был обычный подростковый бунт! Своим поведением я всего лишь хотел привлечь внимания родителей к тому, что я есть и я – живой! Черт возьми, отец, просто сядь и поговори со мной! Возьми меня с собой куда угодно: на работу, на охоту! Мама, когда в последний раз ты говорила мне ласковое слово, интересовалась моими делами: что я люблю, кто у меня друзья, какая девочка мне нравится? Отцу же пришла в голову «отличная» мысль, как, наконец, прогнуть меня и заставить подчиняться: запереть в этой школе.
«Гнилая кровь, – говорил обо мне ныне покойный ублюдок, – мне стыдно, что ты – мой сын! Чего тебе не хватает?! У тебя есть все! Ты – паршивая овца в стаде! Ты – позор нашего рода! Я проклинаю день, когда ты родился! Эта школа – последний шанс все исправить. Докажи, что ты чего-то стоишь!»
Я так и не смог понять, почему родной отец называет меня «гнилой кровью», в отличие от своего любимого Альфредика. Но назови человека свиньёй, и он захрюкает. И я решил, что надо соответствовать. После смерти отца, постепенно, я отобрал у своей семьи все, разрешив им остаться в фамильном особняке, в котором и так не собирался жить.
В элитной школе-тюрьме, куда меня засунул отец, обучались настоящие отморозки, пойманные на совершении тех или иных преступлений и прикрытые богатыми родителями. И в эту «благоприятную» среду поместили меня, обычного подростка-хулигана, самым большим преступлением которого были драки и сорванные уроки. В том учебном заведении хоть и применялись жесткие методы контроля и воспитания, и малейшее неповиновение сурово каралось, но по ночам в стенах школы действовали порядки, устанавливаемые учащимися. Среди учеников царила своя иерархия, и новенький попадал на самое дно, со всеми вытекающими последствиями. Такие как я, новоприбывшие, ещё не занявшие своего места в группе, были грушами для битья. Первые несколько месяцев были адом, меня пропускали через мясорубку раз за разом, проверяя на прочность, но я не сдавался. Били меня, я бил в ответ. За мой отказ прогнуться, по ночам из меня делали котлету, пиная и избивая, чем придется, пока я не терял сознание.
Бездействовали ли учителя и воспитатели? Официально, нет. Они выявляли зачинщиков драк и наказывали их. При необходимости, могли посадить в карцер и посадить на голодный паек. При поступлении в школу, родители подписывали договор с администрацией, разрешавший любые методы влияния, прописанные в особом параграфе. Но этих