Теперь – обежать башню кругом, открыть или вышибить дверь.

      Вперед ушли всё тот же дядя Вова и ефрейтор Гена Гладкий.

      Вместо штатного автомата я разрешил Гладкому взять только легкий пистолет-пулемет «Кедр», ведь его основной боевой нагрузкой в том рейде была пятикилограммовая корабельная кувалда, позаимствованная мною лично у красы и гордости БЧ-5 фрегата «Ретивый» механика-двигателиста Задорожного.

      Если верить доктору Уфимскому, все мы находились в каких-то трех разнесчастных метрах от заложников.

      Как такое возможно? Да очень просто! У форта имелись обширные подземелья, расположенные прямо под двумя уцелевшими башнями. В них и томился экипаж «Вавилова»: капитан злополучного сухогруза, старпом, суперкарго, двигателисты, крановщики… В общем, все за исключением сбежавшего доктора Уфимского.

      Я в последний раз изучил в прибор ночного видения окрестности и, не обнаружив никакого подозрительного движения, тихонько пиликнул в рацию Гладкому, чтобы начинал.

      Ефрейтор как следует размахнулся и обрушил кувалду на деревянную дверь.

      С первого же удара она разлетелась в щепу.

      Внутрь заскочил дядя Вова, поводя стволом пулемета из стороны в сторону.

      Внутри башни было пусто, и старшина маякнул мне, что можно заводить людей.

      Быстрой перебежкой я и два стрелка со мной присоединились к дяде Вове. Остальные бойцы отделения остались снаружи под началом своего командира Ачасоева, как и было предусмотрено нашим планом.

      Выяснилось, что никакого люка, ведущего в подземелье, здесь, в квадратной башне, нету.

      Дело в том, что доктор не смог точно разъяснить, где именно следует нам искать вход в подземелье. (Сам он, с его слов, выбирался каким-то хитрым, тесным подземным лазом. Настолько тесным, что, исходя из описания доктора, через него не смогли бы проползти экипированные бойцы.)

      Вместо люка сыскалась еще одна хлипкая дверь. Ей даже кувалда была ни к чему – дядя Вова высадил препятствие ногой.

      За ней открылась крытая галерея, уводящая в соседнюю башню.

      Соваться в эту узость, вдобавок легко простреливаемую, мне не велели инстинкты. Но возвращаться не велел долг!

      «Вперед», – показал я.

      В башне нас ждали двое. Один краше другого.

      На том, что справа, еще сохранились остатки одежды – шорты с майкой – и имелся нательный крест. На левом никакой одежды не осталось, а его череп и кости были чистенькими, беленькими, как на продажу.

      Да,