Мертвая земля. Кристофер Джон Сэнсом
Читать онлайн книгу.
Она воспитана в убеждении, что молодым девицам не стоит ломать себе голову над вопросами, которые находятся за пределами их разумения.
На лице Беатрис мелькнуло облегчение.
– Да, Николас, разум у меня девический, и с этим ничего не поделаешь. – Метнув на меня откровенно враждебный взгляд, она вновь повернулась к нему и беззаботно прощебетала: – Давайте прекратим разговор о войне. Подобные споры наводят лишь скуку и страх. А я так беспокоюсь за вас, ведь на следующей неделе вам предстоит отправиться на север.
– Всего лишь в Норфолк, мисс Беатрис, а это весьма далеко от Шотландии, – любезно заверил ее Николас.
В глубине души я не сомневался, что Беатрис, несмотря на свой девический разум, прекрасно осведомлена об этом обстоятельстве. Овертон слегка коснулся пальцами ее руки. Красавица лучезарно улыбнулась, словно приглашая всех сидевших за столом посмеяться над своей очаровательной глупостью.
«Нет, милая моя, похоже, ты вовсе не глупа», – подумал я.
– Мне так жаль, что вы уезжаете, Николас, – продолжала Беатрис. – А вдруг, вернувшись, вы станете изъясняться на местном наречии и я не сумею вас понять?
– Что ж, по крайней мере, мы научили свою дочь говорить так, как принято в высших кругах, – изрекла Лаура Кензи.
Судя по всему, чувство юмора не входило в число достоинств этой дамы, что меня ничуть не удивило; согласно моим наблюдениям, достоинство сие чрезвычайно редко уживается со спесью и чванством.
– Наречие, на котором говорят в Норфолке, не слишком сильно отличается от лондонского, – заметил я. – В конце концов, Норидж не такое уж захолустье. Это второй по величине город в Англии.
– К тому же там есть очень красивые здания, – подхватил Эдвард Кензи. – Например, кафедральный собор и городская ратуша.
– Вам доводилось там бывать? – спросил я.
– Да, много лет назад я занимался одним делом, которое привело меня в Норидж. По слухам, в последнее время город этот переживает упадок.
Тут Филипп напомнил, что близится вечерний звон; появляться на улицах после десяти было строжайше запрещено. Мы поднялись из-за стола; думаю, никто не сожалел об окончании ужина, прошедшего в столь напряженных спорах. За окнами сгущалась темнота; пришлось зажечь свечи. Филипп приказал своему управляющему нанять мальчиков-факельщиков, которые проводили бы нас домой. Ожидая, когда они появятся, мы вышли на свежий воздух. Эдвард Кензи подошел ко мне.
– Занятный сегодня выдался вечер, брат Шардлейк, – произнес он. – Я рад, что мы с вами согласны во взглядах на войну. Но скажите, неужели вы действительно считаете, что существующий общественный порядок необходимо изменить? Неужели вы, в отличие от всех прочих джентльменов, не опасаетесь разбушевавшейся черни? Неужели вы ходите по улицам в одиночестве, а не только в сопровождении вооруженного мечом помощника? Не отво́дите полный отвращения взгляд, когда нищие тянут к вам руки, демонстрируя язвы и раны, в большинстве своем поддельные?
– Признаюсь,