Западнорусская Атлантида. Белоруссия на картах Русской цивилизации. Всеволод Шимов
Читать онлайн книгу.
могут служить болгарско-македонские отношения. Македония, в языковом отношении тяготеющая к болгарской диалектной зоне, в историческом отношении была тесно связана с Сербией, которая всячески препятствовала реализации идеи «большой» болгарской нации, включающей македонцев в качестве одной из этнолингвистических групп. Результатом этих усилий стало создание македонской республики в составе Югославии и кодификация отдельного от болгарского македонского языка, который является самым молодым литературным славянским языком, если не считать современных попыток создания новых югославянских языков вместо единого сербскохорватского. [6]
Восточные славяне? Просто русские…
Ситуация в отношениях между Белоруссией, Украиной и Россией также во многом напоминает описанные выше примеры борьбы интеграционных и дезинтеграционных, или сепаратистских, тенденций.
Интеграционная тенденция здесь олицетворяется идеей большой русской нации, включающей в себя все этнические группы восточных славян, и «большого» русского языка как совокупности всех восточнославянских наречий, объединенных общей литературной формой (что, как и в случае с чехословацким языком, допускает бытование региональных литературных вариантов на базе местных диалектов).
При этом определение «русский» выступает как совокупное, собирательное обозначение восточных славян.
Собственно, понятие «восточные славяне» и было введено в оборот для вытеснения этого собирательного значения слова «русские».
Соответственно, сепаратистское начало олицетворяют белорусский и украинский национальные проекты, выступающие за формирование белорусской и украинской наций с отдельными литературными языками и противостоящие общерусской идее. Понятие «русский» в этой парадигме сужается до обозначения одной из (хотя и крупнейшей) этнических групп восточных славян, в дореволюционной традиции определявшихся как «великороссы».
Как и в случае с чехословакизмом или югославянским проектом, большой русский проект сегодня обычно рассматривается как несбывшаяся историческая альтернатива, в то время как в качестве «объективной реальности» рассматривается существование белорусской и украинской наций и соответствующих им национальных государств.
Между тем, подобный подход продиктован не столько «объективной реальностью», сколько утвердившимися с советских времен нормами политкорректности, не позволяющими рассуждать о «русскости» белорусов и украинцев, а также представлениями о завершенности национального строительства в восточнославянском регионе и в Европе в целом.
Отказ от идеологических шор превратно понятой политкорректности, а также взгляд на национальный генезис восточных славян как продолжающийся и далекий от завершения процесс позволяет утверждать, что считать карту общерусской идеи битой, по меньшей мере, преждевременно.
Идеи