Память плоти. Наталья Никольская
Читать онлайн книгу.
он приземлился. Склон оказался невысоким, метров пятнадцать, угол под сорок пять градусов.
Он скатился с него, отдышался, помотал головой и огляделся по сторонам. Звезды больше не манили его, луна не звала. Он снова попытался собраться с мыслями, но их по-прежнему не было. Неужели он вчера так надрался, что напрочь отшибло память? Где он сейчас и зачем, что за место и каким ветром сюда его занесло?
Похоже, он слетел с железнодорожной насыпи. Хорошо еще щебня пожалели, когда строили, не то быть ему битым, как бомжу с разборки. Железная дорога – это значит, он куда-то ехал. И что, не доехал? А куда не доехал? И на кой ляд ему вообще куда-то мчаться, у него что, дома нет? Нет, домой нельзя, почувствовал он, вот домой-то как раз и нельзя, потому и железная дорога. Он ощутил это остро, испытав подлинный ужас от этого «нельзя», и понял, что дом для него отныне – болевая точка, запретная зона. Но неужели до того запретная, что нельзя вспомнить, где она, эта зона, находится? Нет, ничего не получалось.
Не мог вспомнить, откуда он, где жил и работал, чем занимался, была ли у него семья. Не помнил, сколько ему лет, кто он и откуда. Чушь какая-то. Он сжал до боли глаза и почувствовал, как покрывается холодным потом.
Можно, конечно, напиться до полусмерти и забыть, что ты вытворял минувшим днем, но, чтобы так, без проблеска… Он сидел на земле, под железнодорожной насыпью, обхватив двумя руками спортивную сумку, на которую положил голову. На нем были джинсовка, легкие брюки и кроссовки, которые он тоже не узнавал. Но самое страшное было в том, что он не представлял себе, как выглядит.
Стояло лето, это не вызывало сомнений. Тепло, распустившиеся деревья и трава вокруг, влажная от росы. Скоро рассвет… Он сунул руку в боковой карман куртки, достал оттуда какие-то бумаги, тупо взглянул на них. Темно, не разобрать. Однако, это выход, первая трезвая мысль, за нее следовало уцепиться. До рассвета он должен что-то предпринять, попытаться прийти в себя. У него еще есть шансы не сойти с ума. Бумаги могут стать его спасением. Бумаги, а еще сумка, в которой вполне может находиться что-то, способное если не прояснить ситуацию, то хотя бы подтолкнуть застывшую память, стронуть ее с мертвой точки. Он встал на ноги, не ощутив дрожи в коленях, развернулся лицом к насыпи и решительно полез вверх, к железнодорожным путям. Силы у него были.
Взобравшись на верх насыпи, он увидел перед собой единственную колею, в одну сторону уходящую во тьму без просвета, а вот в другой, на его счастье, просматривалась некоторая перспектива в маячивших явно неподалеку огнях какой-то станции. На путях, метрах в трехстах от него по ходу к предполагаемой станции, поблескивал ярким глазом семафор. Выбора не было, и минуты спустя он уже сидел на шпалах под этим глазом, доверив ему бумаги и документы, обнаруженные в карманах куртки.
Да, именно документы, среди которых был паспорт на имя Ильи Петровича Гуреева, 1960 года рождения, уроженца Тамбовщины. Что ж, Илья Петрович – это не так плохо, по крайней мере легко запомнить. Имя не заставило его сердце биться сильнее. Интересно,