На широкой улице по-праздничному тихо. Рано еще. И большие и маленькие отдыхают после встречи Нового года. Этот год – тысяча девятьсот сорок пятый – должен быть особенным годом. Вчера поднимали бокалы за победу, за то, чтобы война окончилась в новом году.

      Не все местные жители отдыхают. Вот совсем свежие следы в проулке между заборами. Какой-то запоздалый Дед Мороз только что протащил на санях елку. О чем он думал вчера, нераспорядительный дедушка?

      Великан этот Дед Мороз – следы огромные, от вмятины до вмятины почти три Светланиных шага. И елку себе выбрал по вкусу. Она не просто царапала снег ветками – она не помещалась на санках, она сгребала снег направо и налево, оставляя за собой широкую полосатую дорогу.

      Светлана помчалась вперед по этой дороге. Обогнула забор, очутилась на незнакомой улице… Направо, налево… еще забор, еще поворот…

      Большущая елка лежала так близко за углом, что Светлана чуть не споткнулась о ветки, еле успела затормозить.

      Дед Мороз, длинный-предлинный, сравнительно еще молодой, стоял тут же, с папиросой в зубах.

      Умаявшись и желая отдохнуть, он с задумчивым видом протирал круглые стекла очков.

      – Здравствуйте, Дедушка Мороз! – выпалила Светлана.

      На нее смотрели удивленные близорукие глаза. Дед Мороз неторопливо надел очки, отчего стал немножко похож на Аллу Нежданову, и приветливо сказал:

      – Здравствуй, Светлана.

      Теперь удивилась Светлана:

      – Откуда вы знаете, как меня зовут? Ведь вы меня никогда не видели!

      – Именно потому и знаю, что это ты. Всех остальных здешних ребят видел, а тебя нет. Значит, именно ты – приезжая.

      – Но почему приезжая должна быть именно Светланой?

      – Потому что именно Светлана приехала. И елку надумали делать как раз в честь твоего приезда. Как же мне не знать?

      Он уже опять тащил за собой огромную елку, совсем скрывавшую маленькие узкие сани. Светлана бежала рядом, недоумевающая и заинтересованная.

      – По-моему, ваша елка ни в одном доме не поместится. Она проткнет потолок.

      Он с тревогой обернулся на елку?

      – Думаешь, не поместится?

      Они подошли к дому с большой террасой и беседкой в глубине сада. Елка, шурша ветвями, втянулась в ворота.

      Хлопнула дверь, на террасу выбежала очень красивая девушка в джемпере, с длинными, по колено, каштановыми косами, и крикнула:

      – Так я и знала!.. Что же ты наделал, Алешка? Разве это комнатная елка? Такую в Москву везти и поставить на Пушкинской площади!

      – Надя! Надя! – взывал через форточку женский голос. – Как же можно раздетой! Вернись! Простудишься!

      Надя обернулась:

      – Мама, посмотри, какую нелепую елку Алеша принес!

      – Алеша!