***

      Чувствовала себя Таня ужасно. Пришла за свой стол и села, а потом несколько минут приходила в себя. Отпускало медленно, грозя вылиться истерикой или слезами. Справилась.

      Когда немного отошла, первое, что сделала, это перебила всю сводку. Распечатала и подготовила в папке, которая у ее предшественницы была на подпись. А дальше предстояло заняться обычными делами, если не последует каких-то дополнительных указаний. Надо было отсортировать и провести новую почту, отвечать на звонки.

      Но только она собралась приступить, как в приемную пожаловали еще два почтенных адвоката. Оба в возрасте, лысые, остроумные и отменно вежливые. С ними она тоже успела познакомиться с утра. Тот, что постарше, дедушка лет шестидесяти – шестидесяти пяти на вид, спросил:

      – Как у вас дела, Танечка? Вы позволите вас так называть?

      – Э… – прокашлялась Таня. – Да, конечно.

      Наверное, можно было бы настоять на официозе. Но больно уж лукаво и весело искрились дедушкины глаза.

      – Вот и отлично, милая девушка, – проговорил дедуля.

      А другой добавил:

      – Вы, если что-нибудь будет непонятно, Танечка, вы не стесняйтесь, сразу обращайтесь.

      – Спасибо, – улыбнулась она против воли.

      И надо же было именно в тот момент отвориться двери директорского кабинета!

      На пороге возник Олег Серов и окинул их насупленным взглядом. Немного исправившееся настроение вмиг упало. Таня сразу же уткнулась в монитор, ожидая, что он снова начнет говорить гадости. Но он, ни на кого не глядя, прошел через приемную. Медленно, словно шаги впечатывал. Голова откинута назад, одна рука в кармане, другая отмахивает в такт. Красивая зажравшаяся заносчивая сволочь.

      Кто бы ей сказал, отчего ее охватила досада?!

      Еле дождалась, пока он пройдет мимо. А ощущение такое, будто, проходя, он с нее кожу сдирал. После этого у нее не осталось ни малейшего желания вообще говорить с кем-то.