Обещания богов. Жан-Кристоф Гранже
Читать онлайн книгу.
расставлявшие банки и лампы, закивали. Она велела им выйти. Вопросительно посмотрела на Альберта: он тоже закончил.
– Ступай за ним.
Совокупность симптомов, проявляющихся на третичной стадии сифилиса и поражающих центральную нервную систему, – изменение личности, нарушение зрения, менингит, деменция – называли «прогрессивным параличом». В Брангбо поступало довольно много подобных пациентов, и все, что оставалось, – это смотреть, как они гниют.
Терапия малярией могла стать альтернативой.
Минна услышала перестук каталки. Альберт втолкнул тележку в комнату. Она еще не надела свою маску, чтобы не пугать пациента, но мужчина, привязанный к лежаку, был не в состоянии испытывать что бы то ни было. Совершенно голый под ремнями, которые его обездвиживали, с уставленными в потолок глазами и вытянутыми вдоль тела руками, он, казалось, впал в каталепсию.
Чтобы лишний раз убедить себя в целесообразности лечения, Минна прокрутила в голове историю болезни пациента: Ганс Нойманн, сорок два года, крайне продвинутая третичная стадия. Жить ему осталось год или два максимум. На лице следы последней стадии спирохетоза. Гуммы[51] изъели кости и слизистые. Язвы источили нос (остался только крошечный крючочек) и вызвали прободение мягкого нёба (голос шел непосредственно из этого отверстия, заменявшего нос). И разумеется, совершенно безумен.
Минна заставила его семью подписать все мыслимые бумаги – разрешения, освобождение от ответственности и даже право на захоронение, если дело обернется плохо.
– Начинаем. Закрой дверь.
Альберт повиновался, проверив заодно, плотно ли законопачена дверная рама. Комната внезапно погрузилась в странные сумерки: медно-красное пламя ламп испускало танцующий свет, словно они двигались под водой.
Санитар надел головной убор с сеткой. Минна молча взяла лейкопластырь и несколько раз обмотала ему шею. Потом надела свою сетку, и Альберт проделал с ней ту же процедуру.
Их дыхание медленно колыхало сетку на лицах.
– Передай мне флакон.
Альберт протянул ей сосуд, в котором роились многие тысячи комаров. В берлинском Институте тропической медицины один из сотрудников подсел на морфин. Он менял зараженных насекомых (и их яйца) на дозы наркотика.
Минна отвинтила крышку, мгновенно выпустив черную тучу. В долю секунды стены и потолок покрылись черными точками, как полотна пуантилиста Жоржа Сёра. Комары (исключительно самки, кусают только они) носились во все стороны, выписывая жуткие мельтешащие фигуры.
Минна отступила. Альберт тоже отошел в сторону. Они собирались дать взбешенным насекомым искусать пациента. Сеанс продлится минут десять, прежде чем все комары поджарятся в огне масляных ламп – забродивший при контакте с дрожжами сахар выделял углекислый газ, который приманивал комаров.
Нойманн словно покрылся сажей. В это мгновение он повернул голову, и его взгляд потряс Минну. В расширившихся зрачках плескался чистый ужас. По логике ему следовало