Дневник инвалида. Александр Кондратьев
Читать онлайн книгу.
Это говорил я, человек, который сам не раз думал о суициде и прекрасно понимал сейчас Саню.
– У меня правосторонний гемипарез, это когда правые рука и нога почти не работают и не чувствуют из-за травмы головы. У меня дырка в башке и разговариваю я как инсультник. – Саня закатил глаза наверх, как бы указывая на шрам, говорил он и правда странно. – У меня правая кисть висит как тряпка, – Саня поднял правую руку, но кисть и пальцы были неестественным образом согнуты, как крюк, и, кажется, разогнуть он их не мог. – Это из-за травмы нерва правой руки, после перелома. Я перенес несколько операций на животе, голове, тазу и руке. И самое страшное, что меня выписывают через три дня, с работы я уволен, у самого куча долгов, работать не могу, а дома меня ждут жена и дочь. Я буду как дополнительный балласт для своей семьи – не муж и отец, а инвалид и жалкое зрелище, – в его голосе звучали злоба и раздражение, а дефект речи придавал ему еще более жуткий оттенок.
Я смотрел на него с двояким ощущением. С одной стороны, я не понимал его, ведь его ждут дома любящие жена и дочь, которые готовы ему помогать в реабилитации, да и вообще, любовь лечит, это же прекрасно, что он жив и что никто не погиб в той аварии, а остальное более или менее решаемо. С другой стороны, я понимал его злость и раздражение, я понимал, что это, когда в один миг твоя жизнь переворачивается с ног на голову, я понимал все, о чем он думает.
Удивительно, но глядя на него со стороны, в своей голове я находил все больше причин жить и бороться, после первой аварии я как будто находился в анабиозе, и это длилось ровно до тех пор, пока я не увидел изувеченного Саню. Я понял, что должен во что бы то ни стало помочь ему пережить все это и вновь почувствовать вкус жизни.
Зашел заведующий – Романцев Александр Андреевич, со времен первой моей аварии и госпитализации он изменился, взгляд стал более суровый, появилась седина и легкая небритость.
– Так, Александр, – обратился он к Сане, – покидаешь нас в пятницу, мы сделали все, что смогли, лучевой нерв на левой руке сшили, но функция его восстановится не скоро, переломы срастаются, на контрольных снимках все хорошо, дефект в черепе закроем через полгода, а до тех пор аккуратнее, в реабилитационный центр поедешь с выпиской, они там творят чудеса, спроси у Петрова, – ко мне он почему-то обратился по фамилии.
– Ты разве был в реабилитационном центре? – спросил Саня, с удивлением глядя на меня.
Я не знал, что сказать, только что я думал, как вернуть Саню к полноценной жизни, а сейчас меня ловят на том, что сам я не соблюдал никаких рекомендаций после выписки.
– Я… в тот раз не был, потому что…
– Так, Петров, – перебил меня доктор, – если тебе твоя жизнь не дорога, на хера я тут мучаюсь с тобой?! Зачем мы тебя оперируем по 12 часов?! Зачем восстанавливаем ногу, хотя есть все показания к ампутации?! Зачем я сам лезу накладывать сосудистый шов, хотя я сам не сосудистый хирург, а до их приезда ты бы не дожил, я рискую своим дипломом, трачу свое здоровье на тебя, а тебе наплевать! Ты же знаешь, что у тебя были все шансы восстановить функцию