Тимур и его команда. Аркадий Гайдар
Читать онлайн книгу.
ли папе вот эту телеграмму. Затем садись в поезд и приезжай на дачу… Евгения, ты меня должна слушаться. Я твоя сестра…
– И я твоя тоже.
– Да… но я старше… и, в конце концов, так велел папа.
Когда во дворе зафырчала отъезжающая машина, Женя вздохнула и оглянулась.
Кругом был разор и беспорядок. Она подошла к пыльному зеркалу, в котором отражался висевший на стене портрет отца.
Хорошо! Пусть Ольга старше и пока её нужно слушаться. Но зато у неё, у Жени, такие же, как у отца, нос, рот, брови. И, вероятно, такой же, как у него, будет характер.
Она туже перевязала косынкой волосы. Сбросила сандалии. Взяла тряпку. Сдёрнула со стола скатерть, сунула под кран ведро и, схватив щётку, поволокла к порогу груду мусора.
Вскоре запыхтела керосинка и загудел примус [2].
Пол был залит водой.
В бельевом цинковом корыте шипела и лопалась мыльная пена. А прохожие с улицы удивлённо поглядывали на босоногую девчонку в красном сарафане, которая, стоя на подоконнике третьего этажа, смело протирала стёкла распахнутых окон.
Грузовик мчался по широкой солнечной дороге. Поставив ноги на чемодан и опираясь на мягкий узел, Ольга сидела в плетёном кресле. На коленях у неё лежал рыжий котёнок и теребил лапами букет васильков.
У тридцатого километра их нагнала походная красноармейская мотоколонна. Сидя на деревянных скамьях рядами, красноармейцы держали направленные дулом к небу винтовки и дружно пели.
При звуках этой песни шире распахивались окна и двери в избах. Из-за заборов, из калиток вылетали обрадованные ребятишки. Они махали руками, бросали красноармейцам ещё недозрелые яблоки, кричали вдогонку «ура» и тут же затевали бои, сражения, врубаясь в полынь и крапиву стремительными кавалерийскими атаками.
Грузовик свернул в дачный посёлок и остановился перед небольшой, укрытой плющом дачей.
Шофёр с помощником откинули борта и взялись сгружать вещи, а Ольга открыла застеклённую террасу.
Отсюда был виден большой запущенный сад. В глубине сада торчал неуклюжий двухэтажный сарай, и над крышею этого сарая развевался маленький красный флаг.
Ольга вернулась к машине. Здесь к ней подскочила бойкая старая женщина – это была соседка, молочница. Она вызвалась прибрать дачу, вымыть окна, полы и стены.
Пока соседка разбирала тазы и тряпки, Ольга взяла котёнка и прошла в сад.
На стволах обклёванных воробьями вишен блестела горячая смола. Крепко пахло смородиной, ромашкой и полынью. Замшелая крыша сарая была в дырах, и из этих дыр тянулись поверху и исчезали в листве деревьев какие-то тонкие верёвочные провода.
Ольга пробралась через орешник и смахнула с лица паутину.
Что такое? Красного флага над крышей уже не было, и там торчала только палка.
Тут Ольга услышала быстрый, тревожный шёпот. И вдруг, ломая сухие ветви, тяжёлая лестница – та, что была приставлена к окну чердака сарая, – с треском полетела вдоль стены и, подминая лопухи, гулко брякнулась о землю.
Верёвочные провода над крышей задрожали. Царапнув руки, котёнок кувыркнулся в крапиву. Недоумевая, Ольга остановилась, осмотрелась, прислушалась. Но ни среди зелени, ни за чужим забором, ни в чёрном квадрате окна сарая никого не было ни видно, ни слышно.
Она вернулась к крыльцу.
– Это ребятишки по чужим садам озоруют, – объяснила Ольге молочница. – Вчера у соседей две яблони обтрясли, сломали грушу. Такой народ пошёл… хулиганы. Я, дорогая, сына в Красную армию служить проводила. И как пошёл, вина не пил. «Прощай, – говорит, – мама». И пошёл и засвистел, милый. Ну, к вечеру, как положено, взгрустнулось, всплакнула. А ночью просыпаюсь, и чудится мне, что по двору шныряет кто-то, шмыгает. Ну, думаю, человек я теперь одинокий, заступиться некому… А много ли мне, старой, надо? Кирпичом по голове стукни – вот я и готова. Однако Бог миловал – ничего не украли. Пошмыгали, пошмыгали и ушли. Кадка у меня во дворе стояла – дубовая, вдвоём не своротишь, – так её шагов на двадцать к воротам подкатили. Вот и всё. А что был за народ, что за люди – дело тёмное.
В сумерки, когда уборка была закончена, Ольга вышла на крыльцо. Тут из кожаного футляра бережно достала она белый, сверкающий перламутром аккордеон – подарок отца, который он прислал ей ко дню рождения.
Она положила аккордеон на колени, перекинула ремень через плечо и стала подбирать музыку к словам недавно услышанной ею песенки:
Ах, если б только раз
Мне вас ещё увидеть,
Ах, если б только… раз
И два… и три…
А вы и не поймёте
На быстром самолёте,
Как вас ожидала я до утренней зари.
Да!
Лётчики-пилоты! Бомбы-пулемёты!
Вот и улетели в дальний путь.
Вы когда вернётесь?
Я
Примус – прибор, работающий на керосине или бензине, использовался как кухонная плита.