Вечный Жид. Любовь Гайдученко
Читать онлайн книгу.
не было и 16-и лет. Но она не послушала никого, и я появилась на свет. Впрочем, бабушка тут же меня отобрала, а мать и не сопротивлялась, ей было всего двадцать лет, и, видимо, очень хотелось устроить личную жизнь, ребёнок ей особо не был нужен.
Дети таких вещей не прощают. И, как это ужасно ни звучит, я к своей матери любви не испытывала. Но бумеранг вернулся: теперь моя дочь не испытывает любви ко мне. А это, знаете ли, очень неприятно, особенно когда знаешь, что ты была хорошей матерью и жила исключительно для своего ребёнка.
Впрочем, нет. Опять лукавлю. Когда мы съездили в круиз на Кижи и встретили там Лялю, она мне совсем не понравилась. И долгое время мы катались к ней в Москву лишь только потому, что об этом меня просила Женя. У неё завелись с Лялей общие интересы – обе они оказались заядлыми лошадницами. Они ездили по конюшням, даже в музей коневодства Ляля её водила. Для одиннадцатилетней девчонки это было дико интересно. Так продолжалось года три. Ляля очень любила путешествовать, например, она однажды надолго уехала в Варшаву, где у неё жили родственники, и предложила нам пожить у неё, в центре Москвы. Мы заявились туда всей оравой, с нами был мраморный дог Дэнди, он тогда был щенком, и подобранная нами в Балабанове собака Дина, у которой тогда тоже родились щенки. К счастью, в квартире Ляли была такая просторная кладовочка, куда мы всё это собачье семейство и поместили.
Помню, жрать нам было нечего. Мы залезли в Лялин буфет, где не нашли ничего, кроме старого засахаренного варенья и ещё чего-то, напоминающего козинаки, судя по его виду. Его было много и ему тоже было сто лет в обед. Есть это было опасно. Я предложила сначала дать это попробовать Дине, и если с ней всё будет после этого в порядке, начать есть это самим. Но Женька рассудила иначе. Она сказала, что Дина с нами давно, и ей будет жалко, если с ней что-то случится, а вот Дэндик у нас недавно… И мы дали кусочек козинаки Дэндику. И оказалось, что это вполне съедобно – никаких последствий не было. Его было так много (не знаю, с какой целью Ляля его приобрела, но потом она явно о нём забыла), что мы ели его целую неделю, это было даже вкусно, если с чаем. Запасов чая у Ляли тоже было предостаточно.
Потом мы ездили к ней очень часто. Она получала большую пенсию, потому что была известным театральным журналистом, а рядом был «генеральский» гастроном, где продавались разные деликатесы. Ляля была не жадной, к тому же она была убеждённой вегетарианкой, а в то время существовала такая штука, как пайки. Они в Москве были просто роскошными – красная икра, дорогая твердая колбаса (которая по вкусу была совсем не такой как сейчас, как то, что сейчас называют колбасой, но это ею совсем не является). Да вообще множество разных консервов – тушенка, рыбные консервы, разные паштеты, Бог знает что ещё. И всё это она отдавала нам, потому что сама этого не ела. И денег за это никогда не брала, и не только потому, что знала, что у меня их нет. Просто вот таким человеком она была. И не зря я потом намертво