Письмо было помечено десятым мая. То есть Васильев отправил его за неделю до смерти Эмилии. Где-то рядом должно было быть указание на запись из дневника. Я отошла от стены, чтобы было проще рассматривать ее целиком. Почти сразу я заметила, что плинтус у стены размечен маркером. Над каждой пометкой было что-то написано, и тянулись они от 1955 года до 2020. Последняя метка была без названия – потому что она обозначала книгу Эмилии, которая еще не вышла. Рядом был номер: «EV1966-2». Я вернулась к шкафу, нашла нужную полку – справа внизу. Среди нескольких объемных папок была втиснутая толстая записная книжка. Она была затянута в пластиковый пакетик, но по вложенной в него бумажке было ясно, что я нашла то, что искала Лисетская. Последний дневник Эмилии E. Q.

      Я осторожно вытянула дневник и подвинула папки так, чтобы скрыть место, где он стоял. В квартире было очень тихо, и хруст пластикового пакетика показался мне просто невыносимым. Я засунула книжку в карман худи и поскорее отошла от шкафа. Чтобы чем-то себя занять, я стала осматривать стол, на котором лежали бумаги. Руки немного тряслись, и я даже подумала о том, что могла бы покурить. Это было бы ошибкой, потому что бросать было не так уж просто, поэтому я решила, что сошлюсь на головную боль и отпрошусь от поездки в больницу – я чувствовала, что стресса в этом будет слишком много. Надо было позаботиться о себе. К тому же теперь я, в общем-то, могла просто сбежать – было совершенно не важно, что обо мне подумают жительницы этой квартиры.

      Я взяла со стола толстую белую тетрадку, открыла ее на первой попавшейся странице. Это был рукописный дневник на русском языке. На внутренней стороне обложки было написано:

      Имя соавтора было зачеркнуто и поверх простым карандашом было приписано: «о Станкой». Дата окончания текста или процесса работы тоже была зачеркнута, причем несколько раз. То есть кто-то зачеркивала год, писала новый, и потом снова зачеркивала, и снова