.
Читать онлайн книгу.
При этом местные этнические и культурные отличия не воспринимались как что-то вредное и противоестественное (за исключением разве что церковной практики[27]) и даже считались колоритным вариантом общей русской души. Толерантное и даже заинтересованное отношение российского общества к местной специфике (немыслимое, скажем, во Франции) совсем не подразумевало ликвидацию местной малорусской идентичности. Но такое отношение сохранялось лишь при условии, когда эти отличия не превращались в слагаемые этнического фундамента для конструирования новых национальных общностей, отрицающих общерусскую идентичность и потому вступающих с ней в непримиримую борьбу.
Неприятие украинского национального движения было вызвано опасением разложения русского идеального Отечества, за которым ясно виделось и разложение Отечества вполне реального, политического. Как совершенно справедливо замечает А. И. Миллер, восприятие русским общественным мнением украинского (и белорусского) национального движения в корне отличалось от восприятия других национальных движений в империи. Дело в том, что борьба с ним означала не только борьбу за сохранение государственного единства страны, но и непосредственно касалась еще и вопроса о целостности русского народа или о том, какие территории еще предстоит консолидировать в единую русскую нацию[28]. Разложение этой целостности имело бы гораздо более серьезные последствия, и прежде всего для единства страны, поскольку непременно поставило бы под сомнение и его. Если сравнить отношение к украинству российской общественности и ту государственную политику, которая проводилась в отношении его, с его целями и деятельностью, то нетрудно заметить, что они все же далеко не соответствовали той опасности, которую украинский проект представлял для национального и государственного единства Российской империи.
Не будем останавливаться на ходе противоборства украинского и русского проектов. Отметим только, что в силу ряда причин проект, основанный на великорусском, малорусском и белорусском этническом компонентах триединой русской нации, не был реализован в том объеме, который позволял бы говорить о существовании таковой как нации современного типа[29]. Одновременно с этим украинский проект сумел утвердиться и достичь определенных результатов. В начале XX в. взгляд на проблему, признающий особую украинскую идентичность, становится в России все более распространенным, особенно среди либерально настроенной интеллигенции. Признавая очевидность этого, хочется в то же время остановиться на ряде моментов, которые имеют к нашему исследованию непосредственное отношение и которые до настоящего времени не получили должного внимания.
Несомненно, что к началу XX в., и особенно к 1917 г., украинское движение достигло определенных результатов в деле формирования основополагающих принципов национальной идентичности и даже ее утверждения среди народных
Некоторые местные богослужебные и обрядовые обычаи трактовались как последствия польско-католического влияния, а многие из них и действительно были таковыми.
Там же. С. 231–235.