«Бог» Докинза. От «Эгоистичного гена» к «Богу как иллюзии». Алистер Макграт
Читать онлайн книгу.
любые новые вариации признаков в последующих поколениях будут стираться[37]. Теория же Дарвина подразумевала передачу, а не затухание таких особенностей. Другими словами, теории Дарвина не хватало жизнеспособного понимания генетики. Дарвин ответил на критику Дженкина в пятом издании «Происхождения видов». Ответ в целом считается очень слабым и неудовлетворительным. Но разве могло быть иначе?
Реальный ответ скрывался, конечно же, в трудах австрийского монаха Грегора Менделя (1822–1884), о которых мы поговорим в следующем разделе. Хотя совмещение генетической теории Менделя и теории естественного отбора Дарвина оставалось делом будущего, уже было ясно, что разрешение этой, по-видимому, самой значительной трудности теории Дарвина не заставит себя долго ждать.
Сам Дарвин полностью осознавал необходимость всестороннего описания механизмов наследственности. Разработанная им теория (известная как «пангенезис») основывалась на гипотетических «геммулах» – мельчайших частицах, которые некоторым образом определяют все характеристики организма[38]. Геммулы никогда никем не наблюдались, тем не менее, как утверждал Дарвин, их существование необходимо было предположить, чтобы осмыслить имеющиеся в его распоряжении наблюдения. Предполагалось, что каждая клетка организма (и даже части клеток) производит геммулы определенного типа, которые способны циркулировать по всему телу и проникать в репродуктивную систему. Каждый сперматозоид и яйцеклетка содержат эти гипотетические геммулы и, таким образом, передают их следующему поколению. Это было пусть и остроумное, но все же неверное решение[39]. Дарвиновская теория пангенезиса фактически допускала лишь частичное слияние единиц наследственности, «поскольку видимые элементы сплавляются, скрытые же элементы – нет»[40][41]. Теория Дарвина оставалась шаткой из-за отсутствия убедительной генетической теории.
Тем не менее, хоть Дарвин и не считал, что смог удовлетворительно справиться со всеми вопросами, возникшими в связи с его теорией (в первую очередь с вопросом о передаче генетической информации), он все еще считал свое объяснение наилучшим из доступных. Комментарий, добавленный в шестой редакции «Происхождения видов», делает это очевидным[42].
Едва ли можно предположить, что ложная теория могла бы объяснить приведенные выше крупные массивы наблюдений столь же удовлетворительным образом, как делает это теория естественного отбора. Недавно было высказано возражение, что такая аргументация ненадежна: однако именно этот аргумент используется в оценке событий повседневной жизни, и его часто используют величайшие натурфилософы.
Признавая нехватку строгих доказательств, Дарвин явно полагал, что его теория может быть подтверждена на основе критериев принятия и обоснования, которые уже тогда широко применялись в естественных науках. Он считал, что объяснительная способность теории
Дженкин опубликовал анонимный критический отзыв на «Происхождение видов» в журнале North British Review в 1867 году. Суть его возражений сводилась к тому, что благоприятные вариации могут быть навсегда утрачены при скрещивании с обычными особями. Представим, писал он, что на остров, населенный неграми, в результате кораблекрушения попал белый человек, который благодаря своей храбрости и мудрости стал королем и обзавелся множеством жен и детей. Однако качества, присущие белой расе, у детей этого человека будут выражены слабее, а через несколько поколений от них ничего не останется. Точно так же и в природе любая единичная мутация (даже если она полезна) быстро растворится среди беспорядочной изменчивости. Поэтому, указывал Дженкин, аналогия между естественным отбором и селекцией в животноводстве и растениеводстве попросту некорректна. В неволе принцип свободного скрещивания не действует – селекционер отделяет от общей массы наиболее перспективных производителей и не дает им смешиваться с теми, у кого нет нужных ему признаков. –
См.:
Как и Грегор Мендель (см. ниже), Дарвин прекрасно понимал, что некоторые признаки, утраченные гибридами первого поколения, могут заново проявляться в серии последующих скрещиваний (т. н. реверсии). Следовательно, такие признаки (и соответствующие им единицы наследственности) могут находиться «в скрытом или покоящемся состоянии в продолжение длинного ряда поколений». (
Подробнее см.: