Глория ввела Одри Миллер в офис Винченцо.

      Он бросил взгляд на «Ролекс» на своей руке. Какая точность! Винченцо поставил галочку в список плюсов этого специалиста по обслуживанию клиентов, которая оказалась достаточно смела, чтобы встретиться с ним и обсудить свою кандидатуру в качестве его жены.

      – Мисс Миллер, сэр, – сказала Глория.

      Как если бы Винченцо мог забыть женщину спустя немногим больше чем неделю!

      – Спасибо, Глория.

      Он смотрел, как Одри не спеша пересекает его офис. Она передвигалась с грацией и апломбом, которых недоставало даже менеджерам высшего звена, когда они оказывались в офисе Винченцо. На ней была черная облегающая юбка и белый свитер с черными разводами. Жемчуг вокруг ее шеи был, без сомнения, искусственным, но не казался вульгарным. Небольшие каблуки добавляли еще пару дюймов среднему росту Одри.

      Ее недорогой наряд был элегантен и совсем не сексуален. Но тело Винченцо отреагировало так, словно она вошла к нему обнаженной.

      К его губам подступило проклятие, и он проглотил его, быстро оправляясь от шока на реакцию своего тела.

      Он был возбужден почти все время, когда они говорили на прошлой неделе, и, казалось, этот феномен должен был повториться снова. Винченцо не мог припомнить, чтобы он так остро реагировал на женщину в последние годы. Если реагировал когда-либо вообще. Либо он слишком долго обходился без секса, либо в этой женщине было что-то особенное.

      Одри двигалась с неосознанной грацией, и Винченцо позволил себе удовольствие просто смотреть на нее, когда она пересекала его огромный офис.

      – Доброе утро, мистер Томази.

      Винченцо ответил не сразу, пытаясь обрести контроль над своими разгулявшимися гормонами.

      – Спасибо, что решили рассмотреть мою кандидатуру на эту позицию.

      Это обычные слова, которые произносят на собеседовании, но искренность, с которой они были произнесены, что-то тронула в Винченцо.

      Ее нежный голос действовал возбуждающе. И в нем совсем не слышалось слабости.

      Хрупкая сила женщины. Жизнь на Сицилии научила Винченцо с уважением относиться к этой силе и не недооценивать сталь, которая всегда присутствовала в женщине, научившейся жертвовать собой ради семьи.

      Винченцо никогда не слышал, чтобы его двоюродная бабушка повышала голос. А вот его двоюродный дедушка мог оглушающе кричать даже в свои восемьдесят лет. Но никто ни на секунду не мог усомниться в том, кто был истинной главой семейства. Тихого приказа бабушки никто не смел ослушаться.

      Должно быть, Винченцо молчал слишком долго, и Одри занервничала. В ее шоколадных глазах появилась нерешительность. Она перевела взгляд с него на Глорию, по-прежнему стоявшую в двери. В серых глазах ассистентки застыло оценивающее выражение.

      Винченцо заставил себя заговорить, не позволяя искре интереса затронуть его голос:

      – Садитесь, Одри. – Он указал на кресло, в котором она сидела неделю назад.

      Одри молча кивнула и быстро села, словно ноги вдруг отказали